Русский феномен - [62]

По мнению славянофилов, европейская цивилизация не нашла выхода из этого дуализма согласования, не знающих в своей формальной всеобщности никаких исключений, законов разума с индивидуальной свободой и уникальностью человеческого существования. Его следует искать только в Церкви, под которой понимается нерегламентированная религиозная организация, созданная свободным волеизъявлением и духовным подвижничеством мирян «духовная община». По мнению Георгия Флоровского, суть учения ранних славянофилов составляет идея Церкви как формы устроения земной жизни людей.

«Основанному на непримиримом дуализме просвещению Европы славянофилы противопоставили свой идеал органической жизни в духе и любви. Западной теократии и культу государственного начала они противопоставили свое учение о Церкви и свой “сельский коммунизм”, свое учение об общине».

Георгий Васильевич Флоровский, (в своей статье «Вечное и преходящее в учении русских славянофилов»)

Русский социолог, культуролог, публицист и естествоиспытатель, геополитик, один из основателей цивилизационного подхода к истории, идеолог панславизма Николай Яковлевич Данилевский отрицал общечеловеческую задачу, считал Россию и славянство лишь особым культурно-историческим типом — наиболее совершенным и полным, совмещающим в себе преимущества прежних типов.

Граждане государств Европы знают, что они не только французы, немцы, итальянцы, шведы и т. д., но и принадлежат к связующей все европейские народы духовной общности. В противоположность такому пониманию национального Николай Данилевский отстаивал идею не национального своеобразия славянской культуры в рамках общего с Европой культурно-исторического типа, а ее чуждости этому типу. Это уже не европейский, а именно русский национализм. В отличие от первого он возвел отношение к России до уровня религиозного культа, а естественное для русского человека чувство любви к ней превратил едва ли не в мистическое чувство.

Превратившаяся под воздействием либеральных идей в космополитический Запад Европа похоронила надежду на свое духовное возрождение. Она находится в стадии своего заката и вырождения, поэтому Россия остается единственной и последней хранительницей истинной веры и образа жизни, а русская идея обретает характер национальной идеи не столько вселенской, сколько предназначенной исключительно для России. На первый план при таком подходе выйдут не сходства ее с Европой, а их отличия.

Из проекта «другого модерна» «русская идея» превратится в «антимодерн» с его критикой всего современного, с возвеличиванием старины и допетровской Руси. В этот период с новой силой возродится чуждый всему западноевропейскому дух «византизма». «Антимодерн» в своей идеологии не отвергал промышленной модернизации России, ее научно-технического развития, но не допускал новаций в сфере государственного управления и религиозно-духовной жизни.

«Русский национализм отличается от естественных национализмов европейских народов именно тем, что проникнут фальшивой религиозной восторженностью и именно этим особенно гибелен. Славянофильство есть в этом смысле органическое и, по-видимому, неизлечимое нравственное заболевание русского духа (особенно усилившееся в эмиграции). Характерно, что Вл. Соловьев в своей борьбе с этой национальной самовлюбленностью не имел ни одного последователя. Все, на кого он имел в других отношениях влияние, — и Булгаков, и Бердяев, и Блок, — свернули на удобную дорожку самовлюбленности. Бердяева это прямо погубило…»

Семен Людвигович Франк, русский философ и религиозный мыслитель, участник сборников «Проблемы идеализма», «Вехи» и «Из глубины». Стремился к синтезу рациональной мысли и религиозной веры в традициях апофатической философии и христианского платонизма, находился под влиянием Плотина и Николая Кузанского (в письме Георгию Петровичу Федотову, 1996 г.)

Главным идеологом сменившей собой относительно либеральные 1860-е годы официальной России эпохи императора Всероссийского, царя Польского и великого князя Финляндского Александра III Александровича был обер-прокурор Святейшего Синода Константин Победоносцев.

«Национализм эпохи Александра III уже не имел в себе ничего культурного, превратившись в апофеоз грубой силы и косного быта».

Георгий Петрович Федотов, русский историк, философ, религиозный мыслитель и публицист

Превращение вселенского общечеловеческого начала, изначально заключенного в учении славянофилов в начало исключительно национальное, касающееся только одного народа, а именно русского, Флоровский оценил «философским “грехопадением” славянофильства». В результате такого преобразования русские люди предстали «высшим народом», первым среди других народов, единственным носителем божественной мудрости и правды.

«В каждой мелочи, в каждой особенности русского быта отыскивалось некоторое высшее содержание, и отсюда с неизбежностью вытекала идеализация старины как старины и своего именно как своего. Из того, что славянству и России надлежит осуществить определенный общечеловеческий идеал и осуществить, быть может, в первую очередь между другими народами, делался вывод, что этот идеал есть славянский идеал, выражает собою сущность именно славянского духа как такового и, следовательно, вся история славянства вплоть до малейших подробностей представляет собой воплощение некоторой высшей нормы. Так открывался полный простор мессианистическим соблазнам и возникала опасность забыть о том, что ценность создается только воплощаемой идеей, и впасть в культ “отвлеченной” самобытности».