Русский Фауст - [17]

- Это моя бабушка. Баба Лина, - представил он спутницу.

- Насколько я помню, у тебя последние десять лет не было бабушки, - то ли возразил, то ли спросил я.

- Я - троюродная, - ответила за Андрея старушка, которая, по всей видимости, стала понемногу осваиваться. Голос у нее был мягкий и добрый.

Не знаю почему, но присутствие Андрея раздражало и тревожило меня. А уж ходить на работу к друзьям, таская за собой бабушку, это совсем ни в какие ворота. Мне ничего не оставалось, как сесть в свое кресло и ждать продолжения этого спектакля. Уловив мое состояние, Андрей "успокоил":

- Ты не переживай. Мы только посмотрим на теоя и уйдем. Баба Лина очень хотела посмотреть, кто тут у нас скупает биоэнергетические субстанции. Да и у меня к тебе дело.

-Выкладывай, - я был насторожен, ждал подвоха

или насмешки. Если Андрей трезв и при этом не сочиняет стихи, значит он одержим чем-то другим. И сам черт не знает, что у него на уме. Последний раз во время такой одержимости он занимался скупкой птиц на базаре, которых отпускал на волю. Когда во время очередного запоя я спросил у него, зачем он это делал, он совершенно серьезно ответил: "Я где-то читал, что птицы - это души умерших людей". Теперь рядом с ним сидела занятная старушка и добрыми большими глазами изучала меня самым бесстыдным образом.

- Ну что? - спросил у нее Андрей. - Как наш инвалид американского труда?

- Так и есть, милок, - ответила баба Лина.

Я даже не представлял себе, что я должен делать в подобной ситуации. Они точно состояли в каком-то сговоре в отношении меня.

- Так какое у тебя дело? - не совсем любезно повторил я.

- У тебя есть заместитель?

- М-мм... У меня есть дюжина помощников в городе, есть отделения в других городах области. Так что...

- Я хочу быть твоим заместителем, непосредственным заместителем. Человек номер два - понимаешь. - огорошил меня Андрей.

- Н-но...

- Не сомневайся, а лучше посоветуйся со своим боссом. Только скажи ему, что за два-три месяца своей работы твоим заместителем я отдам фирме свою биоэнергетическую субстанцию.

- Он согласится, - в этом я был совершенно уверен, условия Андрея были излюбленным вариантом Сэма Дэвилза. И все же я потянулся к телефонной трубке, чтобы услышать его очень довольный голос и получить соответствующее разрешение.

- Кстати, возьмите поэта с собой в Хеллоуин, - заключил Сэм Дэвилз.

- Но ведь ты не собирался продать свою биоэнергетическую субстанцию? попытался я отговорить его. Но он только махнул рукой: делай, как сказано.

Через несколько минут мне пришлось пригласить в кабинет Гражину и Варфоломея и представить им своего новоиспеченного заместителя. Описывать выражение их лиц необязательно, хотя уже использованное мной словечко "офонарели" подходит более всего.

- Но у нас только одна машина, сэр, - то ли возразил, то ли озадачился Варфоломей. Гражина промолчала, и я поймал взгляд Андрея на ее зовущих ногах.

Вечером Андрей вынудил меня устроить грандиозное застолье старых друзей. Отметить его "повышение по службе".

- Русский поэт на службе американского бизнеса! - кричал он. И о чем-то с серьезным видом шептался с Иваном.

Не помню: кажется, я не пил больше месяца. И, может быть, поэтому напился до чертиков. Процесс переливания так же похож на таинство, как и деление клетки.

Клетки мне снились ночью. Здоровенные клетки из толстых чугунных прутьев. В них яростно метались запертые монстры. Опять монстры? Я бежал меж двух рядов клеток куда-то по направлению к далекому свету.

Монстры бросались в мою сторону, разбивая морды о металлические прутья, и кровавые слюни текли из-под их уродливых брылей. Отсюда-то я легко могу описывать всю эту мерзость. Но есть ли смысл? Всех тварей, созданных когда-либо в Голливуде, не хватит, чтобы передать хотя бы треть их слизского "великолепия".

Тоннель кончился, и меня вынесло на залитую солнцем зеленую поляну. Из грязного пьяного апреля в жаркий июль, под голубое облакастое небо. Наверное, эта же неведомая сила сна уложила к моим ногам извилистую тропинку к видимой за полем деревеньке. И следуя желанию этого сна, я пошел по ней, а точнее полетел, как дух.

И не чувствовал под собой ног. И от всего окружающего было невыразимо хорошо на душе. Земными словами о неземном сказать трудно. Так хорошо бывает редко, когда сливаешься в едином порыве с велемудрой природой.

Наверное, в этом было что-то от человеческих представлений о рае. Опять же ад был настолько недалеко, что я опасался оглядываться.

Первым меня встретил небольшой дом на отшибе. Он приглашал распахнутой настежь дверью, вылетавшими из окон от легкого ветерка белыми занавесками. На какое-то время мне показалось, что именно этот дом я уже видел когда-то в детстве. И был удивлен, что псевдоповторения случаются даже во сне. Ложная память- кажется так это называется? Ложная?

Кстати, я совершенно четко осознавал, что я сплю вдрызг пьяный в своей холостяцкой квартире, и, наверное, рядом спит на полу Андрей. Но более явственно я ощущал на себе дыхание лета, слышал пение птиц, шелест деревьев. Раньше, в других снах, даже если и слышал что-либо, то все эти сны все равно были глухие в сравнении с этой неожиданной полифонией. Единственное, чего я не чувствовал - своего собственного тела. Прикасался к траве, к палисаднику, к цветам под окном - и они отвечали мне осязанием прикосновения, причем более ярким, нежели когда я трогал наяву их руками. Тогда я, пожалуй, в первый раз подумал, что окружающая меня там апрельская явь и не явь вовсе, а серый, с ватой в ушах, сон. И в этом сне крайне редко случаются счастливые пробуждения.