Русский дух в стране самураев. Жизнь в Японии от первого лица - [10]

Когда я сдавал тест, то уже понимал, что попаду в самую слабую группу и особо не переживал по этому поводу. В мою языковую школу можно было поступать с любым уровнем японского языка, хотя бывают школы, которые просят сертификат, подтверждающий тот или иной уровень владения языком. Как бы там ни было, школ в Японии много, и можно выбрать любую понравившуюся.

Первый в жизни тест по японскому языку прошел не так успешно, как хотелось бы, но я уже начал понимать, что меня ждет. Маэда-сан вышел из класса и попросил подождать пару минут.

Только сейчас я наконец-то смог нормально рассмотреть кабинет, в котором мне предстояло постигать секреты владения японским языком. Маленький класс, рассчитанный на двадцать с небольшим человек, судя по количеству парт. Каждая парта одноместная, с полочкой для тетрадей и учебников под столешницей. Стулья совершенно обычные, как в российских школах. На стене висит большая маркерная доска с десятком прикрепленных магнитиков. Вот что сильно выделяется, так это место учителя, которое больше похоже на трибуну, откуда депутаты раздают обещания. Узкий высокий стол с наклонной столешницей и никакого стула.

Японским учителям запрещается садиться на стул перед учениками, поэтому весь урок они стоят за этой трибуной, зачастую переминаясь с ноги на ногу.

Справа от доски расположен стеллаж на колесиках, на котором находится телевизор, музыкальный центр и DVD-проигрыватель. На стене висят несколько плакатов с правилами японского языка, а также карты Японии и мира.

Интересно, что на карте мира Япония находится в самом центре, а все остальные страны ее окружают.

Окна кабинета выходят на реку и частные дома, из-за чего складывается ощущение, что находишься на какой-то высокой башне. Главным отличием японского класса от привычного мне российского было огромное стекло практически на всю противоположную от окна стену, через которое можно было увидеть коридор, вестибюль и учительскую. Любой желающий может посмотреть, что происходит в классе во время урока.

В класс вошел Вин Дизель и позвал меня в вестибюль. Мне налили зеленый чай и спросили о том, как я себя чувствую. Ответив, что лучше и быть не может, я отхлебнул чая и понял, что горло сильно пересохло, но из-за череды всех этих событий я даже не обращал внимания. Что ж, получается я уже заселился в общежитие и стал полноправным студентом языковой школы Manabi, название которой можно перевести как «обучение», «изучение».

Задумчиво всматриваясь в отблески лысины моего собеседника, я вспомнил, что до сих пор не связался со своими родителями, которые, должно быть, сильно переживали. Телефон я с собой не брал, а о том, есть ли в общежитии интернет, я даже не имел понятия. Единственным вариантом было воспользоваться одним из компьютеров, которые стояли в конце вестибюля, о чем я и попросил Вин Дизеля. Он сказал мне садиться за любой и подойти к нему, когда закончу.

Я выбрал самый крайний компьютер, чтобы мне никто не мешал, да и разобраться надо было, ведь все надписи на японском языке. Я нажал кнопку включения, и системный блок приветливо зажужжал. На компьютере был установлен Windows XP, поэтому зайти в интернет и написать родителям на почту не составило труда. Проблема была в том, как выключить компьютер. Нажав кнопку «Пуск», я видел невероятное количество иероглифов, смысл которых был мне понятен не больше, чем высшая математика младенцу. Вспоминая примерное расположение кнопки выключения, я нажал на несколько милых завитушек, и компьютер начал закрывать окна. Довольный своей безграничной крутостью, я начал было вставать, как на черном экране забегали надписи и компьютер снова включился. Те милые козяблики оказались перезагрузкой компьютера. Мне напоминало это игру в морской бой, где надо было потопить корабль, а я его лишь ранил. Процесс осложнял тот факт, что на экране почему-то не показывались картинки, по которым можно было бы понять, перезагрузка это или, может, спящий режим. Выбрав следующие по счету иероглифы, я наконец-то смог выключить компьютер. Не с первой попытки, конечно, но я все равно был крут! Вот так я впервые познакомился с японским Windows.

Перед моим уходом Вин Дизель вручил мне карту, где был указан путь от школы до общежития, и научил меня прощаться по-японски. Набрав воздуха в грудь, я сказал погромче: «Саёнара» (さようなら), что означит «До свидания» или «Прощай», услышал в ответ то же самое, но уже хором, помахал рукой десятку смотрящих на меня пар глаз и, предоставленный сам себе, пошел вызывать лифт. Через несколько мгновений двери распахнулись и со мной снова заговорил приятный женский голос. Я все так же не понимал, что она говорит, но, похоже, мы с ней сможем поладить.

На улице уже начинало темнеть. В домах зажигался свет, а магазины включали весело мигающие неоновые вывески. За последнее время столько всего приключилось, и мне нужно было время, чтобы все это осознать. Проверив, на месте ли ключ от комнаты, я, сверяясь с картой, отправился в свой японский дом, где меня ждали мои новые друзья китайцы.

Первые шаги

Когда я пришел домой, свет в общежитии был выключен, а мои новые друзья китайцы сидели у себя в комнатах и о чем-то громко разговаривали. Стараясь не привлекать к себе внимания, я прошел в свою комнату и наконец-то впервые после прилета смог перевести дух. В комнате стоял спертый запах нестираного постельного белья и дешевых сигарет. Я открыл окно, чтобы немного проветрить помещение, и до меня донесся звук проезжающих у станции поездов. Хоть общежитие и находилось всего на третьем этаже, здания вокруг были не очень высокими, поэтому их было видно как на ладони. Город из-за бесчисленного количества рекламных вывесок и других источников света был похож на рождественскую гирлянду, переливаясь всеми цветами радуги.