Русский дух в стране самураев. Жизнь в Японии от первого лица - [8]

Шрифт
Интервал

Именно в этот момент я осознал, что нахожусь в Японии и моя новая жизнь уже началась.

Я так увлекся своими мыслями и рассматриванием окрестностей и не сразу понял, что ко мне обратилась моя сопровождающая Кавамото-сан. Она спрашивала меня о том, как я долетел, хорошо ли кормили в самолете, все ли мне нравится, как самочувствие и задавала еще множество похожих вопросов. Я удивился, что она так обо мне беспокоится, но оказалось, что японцы в принципе уделяют много внимания комфорту других людей, зачастую ставя его выше своего.

Идти до школы было минут десять небыстрым шагом. Дорога петляла между двухэтажных частных жилых домов. Необычно было видеть частные дома в довольно приличном районе столицы со своим парковочным местом и небольшим, но все же личным садиком. Сложно представить, что где-то в Москве можно было бы приобрести частный дом.

До приезда в Японию я часто слышал, что тут, а в особенности в Токио, перенаселенность, и люди живут по сути «друга на друге», но то, что я видел, совсем на это не походило. Да, дороги узкие, но у людей частные дома, по улицам ходит не очень много людей, а в метро не бывало давки. Забегая вперед, скажу, что за четыре года жизни в Японии я так и не увидел какого-то намека на перенаселенность городов. Возможно, по каким-то бумажкам это действительно так, но на деле далеко от реальности.

Чем дальше я шел, тем больше замечал различных мелочей. В глаза бросалось большое количество парковок, на которых находились в основном компактные японские автомобили. На обочинах не стояли припаркованные машины, да и самого транспорта на дорогах практически не было. На балконах сушилась одежда, из динамиков, расположенных на столбах, играла спокойная музыка, а деревья словно и не знали, что сейчас октябрь. Было такое ощущение, что я нахожусь не в Токио, который является одним из самых густонаселенных, продвинутых и больших мегаполисов в мире, а в маленьком спокойном городке. Мне уже определенно нравилось это место.

Время от времени Кавамото-сан показывала на какие-то предметы на улице и говорила, как они будут звучать по-японски. Указав на развалившуюся на солнце кошку, моя сопровождающая сказала «neko» (猫), что, как вы понимаете, переводится как «кот» или «кошка». Таким образом я смог еще запомнить слова: дерево (ki), здание (tatemono), машина (kuruma) и несколько других, притом, что еще даже не дошел до языковой школы. Если с каким-то словом или грамматикой связано какое-то воспоминание, то запоминается практически мгновенно. Это все придало уверенности, что я смогу выучить японский язык и адаптироваться в стране.


Школа была расположена на шестом этаже девятиэтажного офисного здания. Когда мы зашли в лифт и двери закрылись, кто-то неожиданно начал говорить по-японски, отчего я вздрогнул. Лифт оказался говорящим! Я понятия не имел, что там говорили, но догадался, что милый женский голос называл этажи и призывал быть осторожными.

Поднявшись на шестой этаж, мы наконец-то оказались в вестибюле школы. Просторное помещение, в котором стояло несколько автоматов по продаже напитков и штук пять столиков со столами. У стены по левую руку были расположены школьные компьютеры, а прямо напротив входа находилась большая комната с большими проемами, через которые было видно, как множество японцев увлеченно работали. Это была то ли учительская, то ли приемная, но напоминало больше обычный офис open space. Думаю, что вы могли видеть его в зарубежных фильмах, да и в России тоже в последнее время такие рабочие места набирают популярность. Для себя я решил, что буду называть это помещение учительской, ведь как ни крути, там находились учителя и другие работники школы. Заканчивался вестибюль аркой, ведущей в длинный коридор с множеством классных комнат. Это была немного другая, но все-таки школа.

Все учебные заведения, на мой взгляд, имеют свою неповторимую атмосферу, которую простыми словами не описать.

Когда мы подошли к учительской, весь персонал тут же отвлекся от своей работы и начал выходить нам на встречу. Было такое чувство, что я спугнул большую стаю чаек на берегу моря. Японцы выстроились передо мной в линию и начали приветствовать, приветливо улыбаясь. А затем повисла пауза. Знаете, бывает такая тишина в неловкой ситуации или затишье перед боем. Я просто не знал, что им сказать, и они, видимо, тоже, ведь по-японски я не говорил.

Тишину прервал высокий мужчина, на вид лет пятидесяти, в слегка помятом пиджаке и с невероятно сверкающей лысиной, которая переливалась в свете люминесцентных ламп. Он протянул мне руку, чтобы поздороваться, и представился Маэдой. К моей радости, он начал говорить со мной по-английски, медленно растягивая слова, поэтому понять его не составляло труда. Маэда-сан рассказал мне о школе, о ее системе, о занятиях, расписании, правилах поведения и многом другом. За время обучения в школе я узнал много того, о чем раньше и не подозревал, а теперь хочу поделиться информацией с вами. Возможно, дорогой мой читатель, вы решите точно так же, как и я, поехать в Японию постигать искусство владения японским языком.


Рекомендуем почитать
Советистан

В «Советистане» норвежская писательница и социальный антрополог Эрика Фатланд приглашает читателя посетить мир, неизвестный даже самым заядлым путешественникам. После распада Советского Союза в 1991 году пять бывших советских республик – Казахстан, Киргизстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан – получили независимость. К 2016 году независимость этих стран отметила 25 летний юбилей. В каком направлении стали развиваться эти страны с той поры? С целью исследовать этот вопрос Эрика Фатланд отправилась в свое путешествие. С сочувствием и страстью к повествованию она рассказывает об истории, культуре и состоянии общества в этих странах на сегодняшний день.


К далеким берегам

Рисунки: И.РербергаРассказы о старинных русских путешествиях.


Бессмертным Путем святого Иакова. О паломничестве к одной из трех величайших христианских святынь

Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.


Утерянное Евангелие. Книга 1

Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.


Выиграть жизнь

Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.


Александр Кучин. Русский у Амундсена

Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.