Русский Дом - [39]

– А кто их завизировал? – поинтересовался я, все еще размышляя о перечне вопросов. – Кто их набросал, Боб?

– Возможно, Рассел.

– Вы же только что сказали, что Рассел для этого слишком высоко взлетел.

– Ну, может, ему приходится затыкать пасть своим боярам, – с некоторым смущением сказал Боб, раскуривая трубку, и резким движением погасил спичку.

Мы расположились поудобнее и стали ждать Неда.

* * *

Раскидистое дерево в сквере на берегу. Мне довелось и стоять под ним, и сидеть, и смотреть, как над гаванью разгорается утренняя заря, а мой серый плащ покрывается слезинками росы. Я слушал, не понимая, старого мистика с лицом святого, которому нравится встречаться со своими учениками на этом месте, но при свете дня. Они разного возраста, и называют его Профессор. Ствол дерева опоясан скамейкой, которую металлические подлокотники разделяют на отдельные сиденья. Барли сел в центре, а Нед и Уолтер по бокам. Сначала они беседовали в сонной матросской таверне, затем на холме, сказал Барли, но Нед по какой-то причине о разговоре на холме не желает вспоминать. И теперь они спустились в долину, где и остались. Из окна взятой напрокат машины Брок неусыпно следил за ними через газон. Со складов по ту сторону улицы доносилось лязганье кранов, тарахтенье моторов и крики рыбаков. Было пять часов утра, но порт просыпается в три. Облака вырисовывались на фоне занимающейся зари, будто свет отделялся от тьмы в первый день творения.

– Выберите кого-нибудь другого, – сказал Барли. Он уже несколько раз говорил это, хотя и другими словами. – Я вам не подхожу.

– Вас выбрали не мы, – сказал Нед, – а Гёте. Знай мы, как добраться до него без вашей помощи, то ухватились бы за такую возможность. Он на вас заклинился. Может быть, лет десять ждал кого-нибудь вроде вас.

– Он выбрал меня, потому что я не был шпионом, – сказал Барли. – И потому, что я пропел свою идиотскую арию.

– А вы и теперь не будете шпионом, – сказал Нед. – Вы будете издателем. Его издателем. Вы будете всего лишь сотрудничать одновременно и с вашим автором, и с нами. Что в этом плохого?

– У вас есть энергия, у вас есть ум, – сказал Уолтер. – Неудивительно, что вы пьете. Двадцать лет вы не находили применения своим силам. Вот теперь у вас есть шанс заблистать. Вам повезло.

– Я блистал в Переделкине. Но стоит мне заблистать, как всякий раз гаснет свет.

– Вы можете даже поправить свои финансовые дела, – сказал Нед. – Три недели подготовки в Лондоне, пока вы будете ждать визы, веселая неделька в Москве – и вы навсегда освободитесь от денежных забот.

С врожденной осторожностью Нед не употребил слова «обучение».

Вновь вступает Уолтер, немножко кнута, немножко пряника. Чуть-чуть перебарщивает, но Нед ему не препятствует.

– При чем здесь деньги? Барли по-настоящему благороден. У вас есть шанс помочь своей стране, а многим ли он выпадает? Люди мечтают о нем, добиваются его, но на их долю он так и не перепадает. А потом, внеся свою лепту, вы сможете расслабиться и наслаждаться всеми преимуществами того, что вы англичанин, зная, что вы их заслужили, хотя и презираете, – на что, впрочем, имеете полное право, а за него, кстати, необходимо бороться, как и за все остальное.

И расчет Неда оказался верным. Барли засмеялся и сказал Уолтеру «ну да ладно» или что-то в этом духе.

– А кроме того, выручите вашего автора, – перебил Нед тоном человека прямолинейно практичного. – Вы его попросту спасете. Уж если он намерен выдавать государственные тайны, то самое малое, что вы можете для него сделать, это связать его с компетентными людьми. Вы же учились в Харроу, не так ли? – добавил он, словно только что вспомнил об этом. – Кажется, где-то упоминалось, что вы получили образование в Харроу.

– Да я там числился, – сказал Барли, и Уолтер испустил короткое ржание, к которому Барли из вежливости присоединился.

– А почему вы много лет назад хотели поступить к нам? Не помните, что вас побудило? – спросил Нед. – Что-то вроде чувства долга, верно?

– Мне хотелось увильнуть от отцовской фирмы. Один мой преподаватель рекомендовал пойти учителем в начальную школу. А мой двоюродный брат Лайонел сказал: иди в шпионы. Но вы дали мне от ворот поворот.

– Что ж, боюсь, во второй раз оказать вам такую услугу мы не сможем, – сказал Нед.

Все трое, как старые друзья, молча смотрели на море. Строй военных кораблей преграждал выход из бухты. Их снасти вычерчивались цепочками огней.

– Знаете, я всегда мечтал, чтобы нашелся один такой, – неожиданно произнес Уолтер, обращаясь к морю. – В сердце своем я человек верующий, даже наверное так. Или же неудавшийся марксист. Я всегда был убежден, что их история рано или поздно обязательно породит именно такого. Вы разбираетесь в точных науках? Ничуть? Ну да, естественно. Вы же то поколение – последние девственные поклонники искусства. Спроси я вас о точке горения, вы, конечно, подумали бы, что речь идет о том, как испечь пирог.

– Вполне вероятно, – согласился Барли, снова засмеявшись, сам того не желая.

– О КВО – имеете представление?

– Боюсь, с сокращениями я не в ладу.

– Ну, пусть круговое вероятное отклонение. Это как?