Русский Бокондо - [25]

— Яд! Яд! — заорал над ухом один из хаусанских стрелков, выхватил стрелу, швырнул в воду. Его товарищи уже бежали на корму, на ходу стреляя по кронам деревьев, растущих на мысу. Хаусанец наклонился над люком в машинное отделение и что-то прокричал.

Снизу вихрем вылетел старший кочегар с раскаленным докрасна котельным скребком на длинной рукоятке. Двое стрелков тут же навалились на ничего не подозревавшего Николая, схватили крепко, а кочегар припечатал скребком кровоточащую рану. От боли и запаха горелого мяса померк свет, но под нос сунули нечто пахучее, а кочегар уже сплевывал на ладонь какую-то зеленую жвачку, прикладывал к икре.

Все произошло так быстро, что только сейчас сообразил, что по собственной дурости ранен отравленной стрелой. Но теперь от недавней нерешительности не осталось и следа, тем более, что кочегарова жвачка утихомирила боль и остановила кровь. Стрелки продолжали стрелять по деревьям и сверху энергично отвечали. Несколько стрел уже торчало в палубном настиле, и кочегар пользовал новых раненых.

Николай взялся за рукоятки пулемета, но в густом переплетении ветвей ничего нельзя было разобрать, тратить даром патроны не хотелось. Помог все тот же хаусанец, только сей час на его плече заметил нашивки капрала, стал рядом, без лишней суеты указал цель.

После первой длинной очереди в воду посыпались срубленные пулями сучья и листья, за ними последовали трое подстреленных лучников. Остальные поспешно попрыгали вниз, пытаясь укрыться от ливня пуль за стволами деревьев. Частая стрельба привела в восторг хаусанских стрелков, но вся палуба ахнула от удивления, когда в кожух пулемета пришлось заливать новую порцию воды, чтобы охладить раскалившийся от стрельбы ствол.

— Водяная винтовка! Одна заменяет сотню стрелков! — раздались голоса.

— Эти белые люди что только не придумают, — покачал головой капрал. — У них обыкновенный пар не только колеса у кораблей вертит и заставляет их плавать, он еще и пули точно в цель посылает!

Тем временем на протоке появились и настоящие канонерки. Разгоняя крутую волну, шли стеной, плоские и серые, как черепахи. Из главного калибра садили по укреплениям на обоих берегах. Тяжелые фугасные снаряды швыряли комья земли выше деревьев, сметали оборонявшихся вместе с их медными пушками и бревенчатыми фортами.

Ответный огонь быстро прекратился, плавучие заграждения уже успели растащить, и одна из канонерок пододшла к самому берегу. Внезапно ее корма окуталась клубами бурого дыма, из которого одна за одной стали вылетать ракеты с длинными языками пламени на хвосте, а воздух задрожал от необычного воя и скрежета. Описав в воздухе крутую дугу, они падали за лесом. Правда, некоторые летели совсем в другую сторону или взрывались, еще не долетев до цели.

«Такое оружие еще надо долго испытывать и совершенствовать, — подумал Николай, наблюдавший эту картину. — Его только в подобных экспедициях и применять: точности боя никакой, даже на близкой дистанции. Разве сравнить с артиллерией? Хотя, если кое-что доработать, может быть и будет толк».

Словно подтверждая его мысли, над кронами деревьев поднялся столб огня, в воздух полетели обломки. Громыхнуло оглушительно, и дымный гриб высоко поднялся в знойном белесом небе. Взорвался пороховой погреб защитников — видно, на канонерке точно знали, куда запускать ракеты. Уцелевшие воины поспешно оставляли разбитые укрепления и скрывались в прибрежных зарослях. Теперь из-за мыса один за другим появлялись паровые катера, тянувшие на буксире вереницы вельботов, набитых морскими пехотинцами и стрелками. Началась высадка десанта.

К борту «Бегемота» подлетел штабной катер.

— Отлично сработали! Благодарю за службу! — раздался начальственный голос. — Возвращайтесь на тыловую базу!

ГЛАВА 12

В обратное плавание «Бегемот» отправился героем. На всех встречных кораблях и судах при виде его разбитых ядрами надстроек и изрешеченной пулями трубы молоденькие матросы только ахали, а матерые боцмана сокрушенно качали головами. С нескрываемой завистью поглядывали офицеры — эта неказистая посудина блестяще провела разведку боем и расчистила путь главным силам. Теперь тем, кто выжил после этого расстрела, следует ожидать продвижения по службе и наград.

О наградах и встречах с тыловым начальством думал и предусмотрительный шкипер. Осмотрев повреждения и убедившись, что стальной корпус и укрытая дровами машина мало пострадали, он поспешил сдать тяжело раненных, среди них оказались оба британских матроса, на первую встречную баржу под госпитальным флагом и полным ходом отправился подальше от линии фронта. Но при этом зорко поглядывал по сторонам, оставался настороженным и, всем на удивление, абсолютно трезвым.

В сумерках встали на якорь.

— Переждем до рассвета, как бы в темноте на что-нибудь не наткнуться, — объяснил он. — Приключения нам больше не нужны. Слишком часто люди гибнут, когда с задания в свою гавань возвращаются. Рано радуются и думают, что все трудности уже позади.

Сам шкипер просидел всю ночь на палубе с карабином в руках. Николаю велел спать у пулемета.

— Не волнуйся, американец, стрелу вытащили вовремя, все сделали как надо. В таких вещах черные хорошо разбираются, через неделю на ноге только шрам останется. Спи, если нападут, то подниму, вместе отобьемся.