Русский Бертольдо - [3]
Сегодня забавная книжка о Бертольдо стала достоянием почти исключительно специалистов по народной культуре. Их усилиями вокруг «Бертольдо» с конца XIX в. была создана богатейшая, не затухающая по сей день историографическая традиция[15], в русле которой этот текст совершенно справедливо рассматривается как одно из ярких проявлений народной жизни и карнавальной культуры XVII–XVIII вв.
Стоит отметить многообразие научных подходов в работах итальянских ученых, посвященных «Бертольдо». Историко-филологические исследования не ограничиваются, как правило, рамками собственной методологии, которые существенно расширены обращением к философии, антропологии, психологии и другим областям гуманитарного знания. Характерный призыв «рассматривать сочинения Кроче, принадлежащие к раблезианской линии литературы, в комико-физиологическом ключе» подразумевает, что наиболее подходящий инструментарий для такого прочтения предоставляют нам именно антропология и психология[16].
Традиция научной публикации трилогии «Бертольдо», «Бертольдино» и «Какасенно» в Италии также не прерывается: от издания к изданию совершенствуются принципы текстологии, углубляется историко-лингвистический комментарий. Не менее значима и другая линия — параллельное прочтение «Бертольдо» и средневекового «Диалога Соломона и Маркольфа», что сегодня составляет прочную основу для изучения карнавала и народной культуры в целом[17].
Библиографический аспект изучения романа Кроче, как и других его сочинений, представляется не менее важным и трудоемким. Многочисленные издания популярной «народной» книжки о Бертольдо, выходившие на протяжении XVII–XVIII столетий в Италии и за ее пределами, с трудом поддаются учету (дело осложняется тем, что издания такого рода, как известно, плохо сохранялись). Для их выявления потребовались серьезные библиографические разыскания[18]. Однако библиография «Бертольдо» до сих пор не может считаться полной.
История переводов и переделок романа Кроче в итальянской историографии, пожалуй, наименее разработана; ее изучение в лучшем случае ограничивается библиографической регистрацией[19]. В то же время за рубежом картина совсем иная: в Германии, Румынии, Греции, Болгарии существует целый ряд серьезных исследований, посвященных адаптации «Бертольдо» в народных культурах этих стран в XVII–XIX столетиях[20]; большое внимание уделяется научной публикации его первых национальных переводов[21].
Что касается «русского Бертольдо», то, несмотря на глубинную связь героя с персонажами русской литературы и фольклора (в их числе, например, Китоврас), своего места в истории переводной литературы XVIII в. этот любопытный текст до сих пор не нашел. Нужно признать, что забыли о нем совершенно незаслуженно, поскольку именно в России, куда «Бертольдо» проник в 1740-е годы, встречается самая широкая вариантность его переводов и переделок. Тем не менее в литературе о нем упоминается лишь изредка и вскользь, прежде всего в связи со «Сказанием о Соломоне и Китоврасе»[22], которое является древнерусской версией «Диалога Соломона и Маркольфа».
Впервые «русский Бертольдо» коротко упомянут А. Н. Пыпиным в «Очерке литературной истории старинных повестей и сказок русских» (1857). Им рассматривается средневековая латинская редакция «Диалога Соломона и Маркольфа», породившая многочисленные переводы на немецкий, французский, итальянский, англосаксонский, датский, шведский, а также чешский, польский и др. славянские языки. «Особенное сочувствие нашла эта история в Италии, где, изменив собственные имена лиц, она сделалась любимым народным романом», — замечает ученый, имея в виду роман Кроче, и добавляет, что «одна переделка истории Бертольдо была переведена и у нас»[23].
Позже А. Н. Пыпин нашел и зарегистрировал список русского перевода «Бертольдо» из собрания П. П. Вяземского (РНБ ОР: Q 143), который предположительно датировал «первой половиной XVIII века»[24], указав также и на другой — из собрания И. А. Вахрамеева (ГИМ ОР: 186) — под названием «Италиянской Езоп», списанный в 1792 г. с издания французской переделки «Бертольдо» неким Стефаном Рубцом
