Русский апокалипсис. Фантастический репортаж из 2000 года - [22]
— Да, — сказал Коровин, — это были «Сушки». Со звездочками. Морская авиация. Больше здесь таких нет.
Шершневой встал с кресла и прошелся по темно-бордовому ворсистому ковру. Хрустальные светильники мерцали вполнакала. Тонули в тени панели красного дерева. В глубине корабля ворчали на холостом ходу турбины. «Керч» стояла на рейде, ожидая входа в Босфор.
— Ты не мучайся, — сказал Шершневой. — Твоей вины здесь нет. Они ведь дали опознавательный код… Я бы тоже попался, — сказал он после паузы.
— Но ты не попался!
— Меня твой мичман предупредил.
Шершневой опять прошел из угла в угол салона.
— Это война, — сказал он. — Самая настоящая гражданская война. И мы приняли первый бой. Я не верил, что это случится.
В полночь Ачалов вызвал к телефону командующего флотом Курносова.
— Что «Керч»? — спросил он.
— Ушла, товарищ генерал, — виновато доложил Курносов. — Мы потеряли восемь самолетов. Но с утра начнем поиск и атакуем более крупными силами.
Ачалов раздраженно засопел в трубку.
— Х…о воюешь, Курносов.
— Виноват, товарищ генерал.
— Я тебя предупреждал: «Керч» — корабль серьезный. Ладно, брось ее, а то у тебя самолетов не останется. Все равно ей из этого корыта никуда не деться. Турки не выпустят. Придут к нам, и тогда — под трибунал… и без пощады!
Положив трубку, Ачалов распорядился дать в прессу информацию об уничтожении кораблей-изменников. Но он ошибся. Главный штаб ВМФ, отдав приказ о выводе кораблей из Севастополя, в установленном порядке через Министерство иностранных дел известил турецкую сторону о предстоящем проходе кораблей через Босфор и Дарданеллы. Турецкая сторона выразила согласие. Но ранним утром следующего дня в пролив вошла только «Керч».
4
В это время как в Москве, так и в Краснодаре с крайним напряжением работала связь, оба военных руководства старались заручиться поддержкой как можно большего числа командиров частей и соединений. Москву, кроме того, заботила судьба частей и кораблей, выполнявших в этот период задания вне пределов России. Двести вторая бригада защищала границы Таджикистана, отбивая наплыв оппозиционеров, моджахедов, диверсантов, контрабандистов и наркоторговцев с афганской стороны. Часто все эти персонажи оказывались неразличимыми и совмещались в лице какого-нибудь одного оборванного изможденного афганца с горящими глазами, в криво намотанной чалме, который на ломаном русском языке повторял: «Деты, деты… Кушит…», — и показывал пальцем в рот, демонстрируя, чего хотят его голодные дети. Старослужащие бригады, состоящей практически целиком из профессиональных военных на контракте, научились почти с одного взгляда отличать настоящего бедняка от диверсанта или связника оппозиции, иногда с высшим, в том числе советским или российским, военным образованием. Выдать могли руки, а иногда тряпки, живописные, но в последнем случае отнюдь не вонючие. Впрочем, наркотики несли с собой и те, и другие. Их давали обнюхивать натасканным на запах наркотиков собакам. Впрочем, наркотики несли и в животах. Здесь собаки не могли помочь. Подозрительных отвозили к фельдшеру, который, ругаясь и матерись — «Что я тут, в говне возиться приехал!», — ставил подозреваемым клизмы.
После уничтожения повстанцами Московской заставы были приняты необходимые меры, и служба стала если не безопасной, то, во всяком случае, не смертельно опасной. Москва обеспечивала бойцов бригады всем необходимым. Но все равно окружающие горы таили тревогу, палящее солнце изматывало, из-за каждого камня в любое мгновение могла прогреметь автоматная очередь. Командир бригады полковник Толбахин, прочитав расшифровку пространной радиограммы из Москвы, только сплюнул и протянул ее начальнику штаба. В радиограмме говорилось о необходимости строго выполнять приказы командования, поддерживать дисциплину в частях и не подчиняться незаконным распоряжениям краснодарского Народного правительства.
— Что скажешь? — спросил Толбахин.
Начштаба меланхолично пожал плечами.
— Что делать-то будем?
— Служить, — ответил начштаба.
— Кому, кому служить-то? — спросил нервный, худой Толбахин.
— Служить России, как в присяге сказано, — ответил начштаба.
— А ты знаешь, чем все это кончится? — чуть не на крик перешел Толбахин. — Они перестанут нас снабжать. Сядем на голодный паек и опять будем ходить к таджикам побираться. А потом нас начнут добивать, и никто не поможет, помогать будет некому… Нужны мы им теперь в Москве! Как же!
— Да не кричи ты, командир, — поморщился начштаба. — Знаю я все это, знаю. Только что, у тебя другие варианты имеются? У меня нет. Я присягу давал. Поэтому, как говорится, до последней капли крови…
— Ладно, — сказал Толбахин, — все присягу давали. Только все равно зло берет…
Хотя газеты приходили с большим опозданием, скоро информация о расколе страны распространилась среди личного состава. Солдаты стали считаться, кто «южанин», а кто «северянин». Некоторые из южан не стали возобновлять контракт и уехали домой. Вообще же эти обозначения сильно напоминали об условных обозначениях у сторон на маневрах и никаких особых эмоций не вызывали. До поры, до времени обстановка в бригаде оставалась спокойной.
Эссе известного социолога, профессора Высшей школы экономики посвящено понятию «политкорректность». Автор относится к этому явлению скептически. Ведь именно политкорректность сегодня становится одним из основных инструментов борьбы меньшинств за формирование новой повестки дня против большинства, борьбы, которая, на самом деле, подрывает традиционные институты демократии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Макса Вебера социологи давно и безоговорочно причисляют к классикам своей науки. Издано большое число его биографий. В настоящей книге главное внимание уделяется не анализу его теоретического наследия, а его личности. На протяжении последнего столетия Макс Вебер рассматривался как проповедник рационализма в теории и этического идеала героической аскезы, а его собственная жизнь считалась чуть ли не воплощением этого идеала. Новые исследования показали, что Макс Вебер был живым, страдающим, мятущимся человеком и его жизнь определялась не только разумом, но и страстями.
Развитие современной жизни делает актуальным консерватизм как стиль политического мышления и действия. Автор анализирует такие сферы общественной жизни, как геополитика и глобализация, семья и демография, демократия и гражданское общество и многие другие, и показывает, что развитие в каждой из них вызывает тревогу и побуждает к консервативной рефлексии. Он также демонстрирует, как либеральная и социалистическая идеологии используют язык и практику политкорректности для разрушения традиционных ценностей Западного и Российского мира.
Уже шестнадцать лет Лондон лежит в руинах. Те, кому удалось выжить, создали в его окрестностях лагеря с населением в несколько сот человек. Быт лагерей суров, он состоит из мародерских вылазок в город, набегов на соседей и отражения вражеских атак. Хваленая английская вежливость осталась в прошлом, законы цивилизованного общества сменились законами клана. Доверять можно только своим, все чужие – заклятые враги, конкуренты в борьбе за выживание. Еще опаснее Звери – так называют начисто утративших человеческий облик двуногих обитателей лондонских развалин. Хейдену двадцать один год, но он уже возглавляет Блэкуинг, самый укрепленный и опасный из всех лагерей.
Благополучный и рутинный ход жизни немолодой женщины внезапно прерывается неправдоподобным химерическим событием, в которое невозможно поверить. Героиня и ее семья вынуждены принять невероятное как данность. Создавшаяся вокруг обычной женщины фантасмагорическая ситуация служит фоном, на котором разыгрывается настоящая жизненная драма, в которую вовлечены близкие ей люди. Это роман о мужестве, силе духа, стойкости людей в невыносимой ситуации, когда единственный выход — это вести себя достойно. Содержит нецензурную брань.
«Что я знаю про Комбинат? Не то чтобы много. Мы производим Продукт. Для кого? Странный вопрос. Для тех, кто его потребляет, разумеется. Здесь, в заготовочном цеху, мы занимаемся первичной обработкой сырья и приготовлением полуфабрикатов. Есть ещё склады и транспортный отдел. Водители развозят в фургонах сырьё по всему Комбинату. И, конечно, отдел тестирования. Оказаться там мечтает каждый заготовщик. Скоро туда попаду и я…»Победитель конкурса «Кубок Брэдбери» в номинации «Социальная фантастика».
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Про этот роман нельзя сказать, что я его «сочиняю», потому что строки как бы сами собой всплывают в моей памяти. Может я уже писал их когда-то? И вот подумал, друзья, почему бы не пригласить вас в свидетели этого процесса, и писать прямо у вас на глазах, в реальном времени, с продолжением. Мне не страшно писать сразу набело, потому что я знаю, этот Роман уже написан мною где-то «там». И я сейчас просто вспоминаю и пересказываю его вам. Андрей Шипилов.
К середине третьего тысячелетия человечество создало прекрасную и великую цивилизацию. Это мир парящих городов, домов-флоотиров, искусственных экзопланет, способных подобно межзвездным крейсерам лететь к границам вселенной, и грозных союзников. На Земле каждый человек может воплотить свою мечту или просто вести жизнь, полную удовольствия, но люди все равно находят возможность потерять надежду или совершать одну ошибку за другой. Пока планетарные власти сдерживают прогрессорские планы радикалов, уставший от службы генерал-майор Никита Ларский расследует запутанное убийство, в котором обвиняется пришелец с Дальних пределов.