Русский апокалипсис. Фантастический репортаж из 2000 года - [21]
— Слава Богу, свои! — сказал Коровин, и от облегчения даже перекрестился. — Отбой!
Он вышел на крыло мостика и стал всматриваться в ту сторону, откуда должны были появиться самолеты. Низко стоящее солнце слепило глаза. Стал слышен отдаленный рев двигателей. «Идут от солнца, — подумал Коровин. — И низко. На боевом курсе…». Он опрометью бросился к рубке, чтобы подать сигнал тревоги.
Но было уже поздно. Из под крыльев штурмовиков рванулись огненные вихри. Как на учениях: неподвижная и не отвечающая огнем цель и картинно вздымающиеся столбы ракетных разрывов. Корабль содрогнулся один, второй, третий, пятый раз. Одна из попавших в цель ракет разворотила командную рубку, превратив в мясное крошево всех, кто там находился.
— Готов, голубчик! Восьмой, добивай! — проорал в мегафон командир звена штурмовиков, выходя из виража.
Через тридцать секунд над пылающим «Стерегущим» появились торпедоносцы. Из трех сброшенных торпед две попали в цель. Эсминец тонул.
2
На «Керчи» приняли сигнал SOS. Открытым текстом в эфир неслось: «Это «Стерегущий»! Это «Стерегущий»! Прошу помощи. Атакованы своими. Тонем. Командир убит».
— Боже мой, Владик! — сказал Шершневой. — Значит, все-таки началось… Боевая тревога, — скомандовал он. — Курс на «Стерегущий»! Машинное, дайте полный!
— Свяжите меня со «Стерегущим»! — Шершневой взял микрофон. — «Стерегущий», это «Керчь», капитан первого ранга Шершневой. С кем я говорю?… Мичман, кто вас атаковал?… Дали сигнал опознания?!… Сволочи…. Держись, браток. Будем у вас через полчаса.
Из Севастополя Курносов позвонил в Краснодар Ачалову, и доложил что «Стерегущий» уничтожен.
— А «Керчь»? — спросил Ачалов.
— «Керчь» обнаружена. Я дал команду атаковать!
— Рано радуешься, — буркнул Ачалов. — «Керчь» — корабль серьезный. Ну, давай! Удачи тебе!
«Керчь» обнаружила самолеты на расстоянии семидесяти морских миль.
— Цели. Воздушные цели, — прокричал возбужденно матрос у локатора. — Раз, два, три… Вот еще… Еще… Вижу восемнадцать!
— Опознавательный не запрашивать. Давай, Сережа! Огонь! — повернулся Шершневой к командиру БЧ‑3.
Восемь сдвоенных противовоздушных ракетных установок синхронно развернулись по команде с мостика. Большой противолодочный корабль «Керчь» содрогнулся. Шестнадцать ракет взвились вверх, и их дымные хвосты растворились в поднебесье.
— Идут, идут… — докладывал вахтенный от локатора. — Я их вижу… Цели выполняют противоракетный маневр… Есть! — закричал он. — Три зацепились! Щас им будет п…ц!
Три ракеты с тепловыми локаторами, вцепившись в струи раскаленного воздуха, вытекающие из сопел самолетных двигателей, устремились вдогонку боевым машинам со скоростью, почти вдвое превышающей скорость звука.
— Сережа, у тебя готово? — спросил Шершневой. — Еще залп. Огонь!
Снова грузно содрогнулась «Керчь».
Три точки на экране локаторов, обозначающие самолеты, заметались. За ними как приклеенные, следовали светящиеся точки ракет. Потом они совместились и исчезли, рассыпавшись на мелкие искры. Небо выдохнуло эхо далеких взрывов.
— Три цели уничтожены. — доложил матрос от локатора. — Остальные легли на прежний курс.
— Есть! — закричал он после паузы. — Еще пять зацепились!
— Не кричи, — сказал Шершневой. — Я сам все вижу. Сколько до целей?
— Двадцать миль, — доложил матрос. — До визуального контакта минута тридцать секунд.
— Зенитные орудия к бою, — скомандовал Шершневой. — Пеленг зенитчикам!
«Керчь» ощетинилась стволами восемнадцати орудий, выпускающих каждое по девяносто снарядов в минуту и способных поставить перед атакующим самолетом сплошную стену огненного металла.
— Есть! — опять раздался крик от локатора. — Еще пять в жопе!… Осталось десять… Нет! Они отворачивают! Они уходят!
— Заткнись! — рассердился Шершневой. — Ну скажи, чего ты орешь?
— Просто радуюсь, товарищ капитан первого ранга, — виновато сказал матрос. — Здорово мы им врезали!
— Зря радуешься, — сказал Шершневой. — Там же твои братишки сидели…
Бой означал неминуемую задержку. Столб дыма от горящего «Стерегущего» появился на горизонте только через полчаса. Эсминец задрал кверху нос, на юте плескалась вода. Инженер-капитан с «Керчи», облазив гибнущий корабль, сказал, что он уйдет под воду не позже, чем через час. Шлюпки с «Керчи» перевозили живых, раненых и убитых. Шершневой велел найти тело командира «Стерегущего». Через десять минут явился доктор пригласил Шершневого пройти в лазарет.
— Хочу вам кое-что показать, — хитро улыбнулся он.
На койке с забинтованной головой и с ногой, забранной в шину сидел мрачный Коровин.
— Владик, — обрадовался Шершневой. — А мне сказали, что тебя убили!
— Лучше бы убили, — сказал Коровин. — Я корабль потерял.
На простыне появились мокрые пятна. Капитан третьего ранга Коровин плакал.
3
Вечером, лежа на бархатном диване в адмиральском салоне «Керчи» и прихлебывая горячий коричневый чай, он заканчивал свой рассказ:
— Я выбежал из рубки, чтобы убедиться, правда ли это свои, как в рубку попала ракета. Меня швырнуло головой о леерную стойку, а больше я ничего не знаю. Вот еще как-то ногу сломал, а как — хоть убей, не помню.
— Ну и что, убедился? — спросил Шершневой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эссе известного социолога, профессора Высшей школы экономики посвящено понятию «политкорректность». Автор относится к этому явлению скептически. Ведь именно политкорректность сегодня становится одним из основных инструментов борьбы меньшинств за формирование новой повестки дня против большинства, борьбы, которая, на самом деле, подрывает традиционные институты демократии.
Макса Вебера социологи давно и безоговорочно причисляют к классикам своей науки. Издано большое число его биографий. В настоящей книге главное внимание уделяется не анализу его теоретического наследия, а его личности. На протяжении последнего столетия Макс Вебер рассматривался как проповедник рационализма в теории и этического идеала героической аскезы, а его собственная жизнь считалась чуть ли не воплощением этого идеала. Новые исследования показали, что Макс Вебер был живым, страдающим, мятущимся человеком и его жизнь определялась не только разумом, но и страстями.
Развитие современной жизни делает актуальным консерватизм как стиль политического мышления и действия. Автор анализирует такие сферы общественной жизни, как геополитика и глобализация, семья и демография, демократия и гражданское общество и многие другие, и показывает, что развитие в каждой из них вызывает тревогу и побуждает к консервативной рефлексии. Он также демонстрирует, как либеральная и социалистическая идеологии используют язык и практику политкорректности для разрушения традиционных ценностей Западного и Российского мира.
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.