Русский Амаду, или Русско-бразильские литературные связи - [52]
Вот так, ни много ни мало: и фашистскую газету "со страстностью" редактировал, и агентом Третьего рейха, оказывается, был. Откуда только у Анны Гудковой такие сведения?!
Глубоко неуважаемая Анна Гудкова, если вам этого еще не говорили, то я говорю сейчас: то, что вы сделали, - подло. Подлость и низость - бросать подобные обвинения, абсолютно клеветнические, человеку, который не может защитить свое доброе имя. За такие дела не просто судят, за такое еще бьют по физиономии.
На этом фоне утверждение, что Амаду "был еще и жрецом культа кандомблэ, бразильского варианта вуду, медиумом Эшу - бога смерти" (там же), кажется такой глупостью, что и внимания можно не обращать. Но поскольку эта информация повторяется еще в нескольких изданиях в разных формулировках (например, в статьях Юлии Рахаевой "Последний классик" и Лизы Новиковой "Коммунист с человеческим лицом"), то объясню еще раз. По пунктам.
Кандомблэ - вовсе не разновидность вуду. Это совершенно разные вещи.
На террейро Аше Опо Афонжа Жоржи Амаду был оба
. Оба - светский титул, что-то вроде старейшины или министра (98, С.138) и к магии отношения не имеет, поэтому медиумом не может быть по определению.
В современной Бразилии многие деятели культуры связаны с кондомблэ. Это стало модой. Но для Жоржи Амаду кондомблэ, или макумба - прежде всего неотъемлемая составляющая байянской жизни, часть национальной самобытности бразильского народа. "Байянские негры и их потомки - а это все мы, слава Богу! - сохранили в жестокой и трудной борьбе верность своим африканским богам. Это был способ, и один из самых действенных, борьбы против рабства, за сохранение элементов своей культуры. Они донесли до наших дней богатство песни и танца, прекрасные ритуалы, поэзию и тайну" (98,С. 136).
Этот культ был запрещен не одну сотню лет, его адепты преследовались жесточайшим образом. Именно Жоржи Амаду в бытность свою депутатом бразильского парламента от БКП внес законопроект о легализации кандомблэ, и закон был принят. Поэтому титул оба - знак благодарности и уважения бразильского народа к мэстре. Так его и понимал Жоржи Амаду.
Террейро Апо Афонжа - дом Шангу, бога грома и молнии, а вовсе не Эшу.
Как говорится, слышала Анна Гудкова звон, да не знает, где он. Что это за манера, писать, что в голову взбредет? Следовало бы получше изучить то, о чем собираешься повествовать. У знающих людей, к примеру, спросить. Последнее замечание относится не только к Гудковой. Многие современные журналисты не считают нужным проверять достоверность своих сообщений. Например, Юнна Чупрынина в статье "Нетихий Дон" (при чем тут Дон? С какого боку он там протекает?) пишет, что в 1953 году в Москву приехала большая группа делегаток. "Среди них была Роза Амаду, дочь дона Жоржи от первого брака. Она так волновалась перед встречей с советской землей, что помутилась рассудком" (277). Что за чушь! Действительно, у Жоржи Амаду была дочь от первого брака, только звали ее Лила, и она умерла в декабре 1949 года в возрасте 14 лет. Так что приехать в Москву в 1953 году и тем более "помутиться рассудком" она никак не могла.
Кто такая Матильда Престос из Каракаса? Какое отношение она имеет к Пабло Неруде? Может быть, речь идет о Матильде Неруда? И фамилия генерального секретаря БКП - ПрестЕс, а не ПрестОс, как пишет Ю.Чупрынина. И бразильский фрукт, между прочим, называется жака, а не жако. После такого количества несуразиц как можно верить прочей информации Ю.Чупрыниной?
Ну, нельзя же так, господа журналисты. Бразильских ниспровергателей Жоржи Амаду еще понять можно (принять нельзя), ими движет элементарная зависть, ну не может пережить тот же Кристалдо, что не он, такой умный, с докторской степенью, полученной в Сорбонне, а Амаду известен во всем мире. И в партии-то Кристалдо не состоял, и домов на американские деньги не покупал, а читают не его, а Жоржи. А его самого знают только благодаря подметной статье все про того же Амаду. Разве не обидно? - Конечно, обидно.
С бразильцами, по крайней мере, все ясно. Но наши - то зачем пишут все эти гадости? - Неужели из любви к искусству? Глава 18 Жоржи Амаду и русская переводческая традиция
В традициях русской культуры относиться к переводу не как к ремеслу или толмачеству, а как к искусству. "Высоким искусством" назвал перевод Чуковский. Такое отношение к переводу предъявляет переводчику определенные требования:
Переводчик должен ответственно подходить к выбору произведения. Критерием следует считать не материальное вознаграждение или возможность удовлетворить творческие амбиции, а совпадение личностей, родство душ автора и переводчика.
Переводчик наравне с автором несет ответственность за судьбу произведения, за то, каким оно придет к читателю. Плохой перевод - клевета на автора. Переводчик обязан с максимальной точностью передать информацию, заложенную в книге: не только кропотливо работать над текстом, над каждым словом, проверяя и перепроверяя себя по словарям и энциклопедиям, но и изучать жизнь страны, о которой говорится в произведении, реалии, быт, историческую эпоху.
Сборник «Поговорим о странностях любви» отмечен особенностью повествовательной манеры, которую условно можно назвать лирическим юмором. Это помогает писателю и его героям даже при столкновении с самыми трудными жизненными ситуациями, вплоть до драматических, привносить в них пафос жизнеутверждения, душевную теплоту.
Герой романа «Искусство воскрешения» (2010) — Доминго Сарате Вега, более известный как Христос из Эльки, — «народный святой», проповедник и мистик, один из самых загадочных чилийцев XX века. Провидение приводит его на захудалый прииск Вошка, где обитает легендарная благочестивая блудница Магалена Меркадо. Гротескная и нежная история их отношений, протекающая в сюрреалистичных пейзажах пампы, подобна, по словам критика, первому чуду Христа — «превращению селитры чилийской пустыни в чистое золото слова». Эрнан Ривера Летельер (род.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.