Русские в Берлине - [113]

С самых первых дней мая в Веддинге, Штеглице, Нойкёльне и Шарлоттенбурге открылись консультации для домохозяек. Инструкторы по ведению домашнего хозяйства добровольно давали уроки. Фрау доктор Л.М. рассказала следующее:

«Мы вряд ли могли получить хоть что-то просто так. Трудно было сыскать даже примитивную кухонную утварь, а уж такую вещь, как мясорубка, достать было просто невозможно. Нам часто говорили, что все наши уроки хороши, но где, скажите на милость, взять ложки для готовки? В определенное время проводились демонстрационные уроки. Они пользовались неизменной популярностью, и, хотя у нас мест хватало только на 40–60 человек, еще столько же стояло внутри и снаружи зала и слушало нас. Однажды в Нойкёльне даже пришлось вызвать полицию для поддержания порядка среди нескольких сотен собравшихся.

Мы показывали, как можно лучше приготовить блюда из кукурузной муки, манки, из унции мяса «кладбищенского рациона» или двух унций рациона III. Самая большая проблема состояла в том, чтобы получить достаточно витаминов. Раз в месяц выдавали кочан капусты. К счастью, доктор Б. смог помочь нам с теми дикорастущими растениями, которые ему удалось собрать во время своих вылазок в леса и места бомбежек. То, что он нашел и на сбор чего домохозяйки отправлялись каждый день, готовилось в соответствии с его советами. Шпинат заменялся лебедой, делались салаты из листьев одуванчиков и коричной травки, джем и чай из шиповника, «восточные» специи из нескольких специфических растений, растущих на мусорных кучах. Мы издавали свои рецепты в виде так называемых «писем домохозяйкам». Они стоили пару пфеннигов, и по всему городу их расхватывали, как горячую выпечку. Если бы нам хватало средств, мы печатали бы их по 10 000 экземпляров. Голод превращает людей в прилежных учеников. До сих пор помню мужчину, который пришел пожаловаться, будто из-за нашего рецепта лебеды он разболелся. Когда мы спросили, как он ее готовил, он сказал, что собрал ее целых два ведра, сварил все сразу, а потом проглотил в один присест.

Не существовало регулярного потребления животного белка, наиболее важного для жизнедеятельности. Ежедневный рацион в унцию мяса содержал не более трех-четырех граммов белка, тогда как минимальное дневное потребление белка должно составлять тридцать пять граммов. Углеводы оказались более доступными».

Но без инициативы отдельных людей, без их решимости сделать все возможное в невозможных обстоятельствах, сотни тысяч берлинцев не пережили бы 1946 год. Не следует забывать, что два с половиной миллиона людей проживало на относительно небольшой территории и что они оказались привязанными к одному месту из-за катастрофической нехватки транспорта и ограничения в передвижениях. Чтобы оценить, какие трудности все это собой представляло и сколько нужно было изобретательности для преодоления того, что сегодня производит впечатление бессчетного количества непреодолимых проблем и препятствий, читателю следовало бы ознакомиться с массой утомительных местных особенностей. Вместо того чтобы обрушивать все это на его голову, мы просто приведем пример одного частного случая, который, помимо всего прочего, явился не столько случаем самопомощи, сколько примером фанатической преданности долгу. Он относится к восстановлению одного из любимейших мест берлинцев, Зоопарка, и наш рассказ основан на подробном отчете Катарины Хайнрот из Берлинского общества любителей естествознания.

«Зоопарк превратился в кровавое поле боя, усеянное воронками от бомб и иссеченное траншеями. Дорожки и лужайки перепаханы танками… Все здания разбиты снарядами или сгорели; не уцелело ни одной крыши. Повсюду груды развалин; везде разбитые машины и остовы танков: деревья повалили, чтобы создать преграды; изгороди повалены и разорваны; под упавшими ветвями тела людей и животных… Большая часть внешней стены разрушена, не работали водопровод, газоснабжение, подача электричества и канализация.

До 23 мая в Зоопарке все еще оставались русские; они жили в развалинах аквариума и заставили персонал похоронить 82 трупа и много мертвых животных. После ухода русского гарнизона мародерствующие солдаты и немцы стали совершать набеги на Ботанический сад. Они перелезали через разбитые ворота, стены, входы и окна. Поначалу не было никого, кто занялся бы этим местом; затем, после ожесточенных политических споров, бургомистр Тиргартена поручил бывшему водителю Зоопарка, В., возглавить работы по очистке.

Денег не было совсем. Бывшие работники Зоопарка, вместе со своими женами, с энтузиазмом и без всякой оплаты принялись за работу. Это благодаря им и муниципалитету Тиргартена, который позволил нам привлечь на помощь себе 2000 женщин, 1 июля Зоопарк снова открылся, хотя даже тогда он больше походил на груду мусора, чем на зоопарк.

В конце июля буквально из ниоткуда возник второй директор Зоопарка. Он был сменным официантом в нашем главном ресторане, и ему каким-то образом удалось убедить власти Берлина поставить его во главе этого места. Нет необходимости говорить, что между ним и бывшим водителем разразилась борьба за власть, и их встречные обвинения несколько недель громко звучали в саду. Вдобавок ко всему, представители оккупационных властей пожаловались в магистратуру, что оба директора пьяницы. Тогда отдел просвещения сместил обоих и в начале августа назначил директором меня, вплоть до формирования нового правления (которое, в соответствии с приказом союзников о прекративших свое существование компаниях, должен был назначить муниципалитет). Моим главным управляющим стал герр В.С. …