Русские — успешный народ - [54]

Если бы Россия не покорила Кавказ в середине XIX в., это к своей пользе сделала бы другая держава — Турция, Персия, Англия. И крови было бы пролито не меньше. Учитывая, как эти страны умели решать проблемы с непокорными племенами и народами, можно полагать, что больше. Как бы то ни было, ни одна страна не стерпела бы конгломерата набеговых работорговых сообществ, мешающих освоению природных ресурсов и торговым коммуникациям.

В ходе покорения Кавказа российской армией было допущено немало ошибок. Но значительная их часть была связана вовсе не с жестокостью царских генералов и атаманов, а с гуманизацией военных действий. Отказ от системной борьбы, попытки точечными ударами обезглавить вражеские военные структуры или договориться с вражескими вождями приводили лишь к напрасным потерям русских сил и мирного населения как в станицах, так и в аулах. Только «запирание» противника и постоянное расширение зоны освоения, где селились русские казаки и крестьяне, позволило закончить Кавказскую войну.

Кровью и потом казаков, солдат, офицеров, волей императора Николая I Кавказ стал российским. Да, он стал менее свободным, если за свободу считать набег, захват в рабство, разбой, сексуальное насилие. (Не думаю, что «борцы с империей» хотели бы испытать это на себе.) На место такой «свободы» пришли порядок и законность. В «Записках из мертвого дома» Достоевским упоминается русский офицер, которого приговорили к смертной казни, замененной потом длительным заключением, за то, что он расстрелял горского князька, сжегшего русскую крепость. Думаю, что ничего подобного с английским офицером в колониях произойти не могло.

Кавказ стал частью быстро развивавшегося южнороссийского региона, который вскоре превратился в локомотив экономического роста всей страны, как Российской империи, так и СССР. Только за 1860-1880-е гг. в предгорьях Кавказа площадь пахотных земель увеличилась вдвое.[225]

С конца 1860-х гг. усиливается переселенческий поток на Северный Кавказ. Это было связано с окончанием войны и законом (1868), разрешающим приобретать в собственность усадьбы на казачьих землях. К середине 1880-х гг. число крестьян-переселенцев на Кубани составило 300 тыс. человек. Привлекательной для переселенцев была и западная часть Ставропольской губернии, в восточной же ее части правительство оставило основную массу земель за кочевниками.

На Северном Кавказе большинство новых переселенцев селились в качестве арендаторов на казачьих юртовых, запасных и офицерских землях, отчасти на частновладельческих и инородческих.

Непоследовательность в решении земельного вопроса для переселенцев была следствием либеральной политики правительства Александра II, в целом не благоприятствовавшей русским колонизационным процессам.

НА ВОСТОК От Поволжья до Юкона

Колонизация Поволжья

Ранняя колонизация

В середине XVI в., в царствование Ивана Грозного, началось не только масштабное освоение Дикого поля, но также было прорублено «окно в Азию». На восток хлынул русский колонизационный поток. От Казани и Астрахани он докатился до Чукотки, Юкона, Уссури, Мавераннахра, Тянь-Шаня. А начинался этот великий восточный путь на берегах Волги…

Весьма далек от истины миф о том, что Поволжье было исконным местом обитания финских племен. Достаточно вспомнить индоевропейские Фатьяновскую культуру бронзового века и Именьковскую 4–7 вв. н. э.

Фатьяновская культура занимала территории Верхнего и Среднего Поволжья, Нижнего Прикамья. Основными занятиями фатьяновцев были скотоводство и подсечное земледелие. Антропологический тип — чисто европеоидный. Фатьяновцы были частично истреблены, частично ассимилированы финоязычными племенами, относящимися к Дьяковской культуре. Последние двинулись с востока, из Зауралья, с наступлением относительно холодного суббореального периода, вместе с таежными лесами.

То, что финоязычные приходили на индоевропейский субстрат, легко доказывается тем, что эти выходцы из Северо-Восточной Азии сменили свой антропологический типаж с лапоноидного на европеоидный, а также тем, что характерная для них Y-хромосомная гаплогруппа N1c1 была серьезно потеснена гаплогруппой R1a1, типичной для праславян и современных русских. В языках новых обитателей Волго-Камья оказалось много заимствований, относящихся к сфере скотоводства и земледелия, от носителей Именьковской культуры, говоривших, по мнению некоторых лингвистов, на славянском праязыке.[226]

Достаточно нелепо и название «финские», прилепленное к волжско-пермским народам усилиями финляндских ученых-националистов. Предки мери, веси и муромы, мордвы, чувашей, мари, удмуртов, коми не жили в Финляндии, наверное, и потомки их жить там не будут.

Нижнее же Поволжье к области обитания финоязычных племен не относилось. Около 4 тыс. лет, начиная с эпохи поздней меди, это была часть ареала евроазиатских степей, где жили восточные индоевропейцы.

Климатический оптимум IX–XII вв., который сократил период замерзания рек и поднял уровень морей, открыл не только балтийско-черноморский путь, но и балтийско-каспийский путь — «из варяг в персы». С X в. на верхнюю Волгу пошли дружинники Рюриковичей, сочетавшие сбор дани с торговлей, сюда вливались потоки ильменских славян с северо-запада и мигранты из разоряемого степняками Черниговского княжества и Переяславского княжества. Вскоре этот край меняет название — уже не Мерянский, а Ростовский.