Русские - собиратели славян - [64]

Ремесленно-торговое поселение конца IX — начала XI вв. непосредственно сменило во времени и в пространстве предшествовавшее ему крупное (несколько сотен человек) ремесленное поселение последней четверти I тыс. по Р. Х. Слой пожара 860-х годов, в котором погиб посёлок, указывает на то, что ремесленно-торговое поселение конца IX в. не выросло из предшествующего поселения, а сменило его, причем смена одного поселения другим происходила далеко не мирным путем.

Это время, как видим, совпадает с летописной датой «призвания варягов», то есть формальному появлению русов в нашей истории. Это «призвание» в показаниях, данных археологией, выглядит так:

…между слоями 840–860 гг. и…860/870—890 гг. археологи фиксируют огромный пожар… В огне… погибли и все остальные известные крепости Руси (Новые Дубовики, Сясьское городище, Холопий городок, Рюриково городище, Труворово городище, Камно и др.). /543/

Правда, сегодня трудно доказать, что эти пожары носили, скажем, не естественный характер. От свечки, как известно, Москва сгорела. По настораживает именно синхронность. И она именно и наводит на мысли, что больше всего тут постаралось чьё-то вражеское войско. Ведь в это же время —

— в 860-е гг. на севере Руси шёл рост монетных кладов.

Деньги закапывают в землю, как известно, для того, чтобы сберечь.

Деньги не забирают из земли, как известно, потому, что некому забрать.

То есть когда археология фиксирует массовое наличие кладов, то можно с уверенностью сказать, что владельцы их явно умерли. Все вместе.

И пожары тут же…

Этакий геноцид прошёлся по Поволховью…

Это даёт ответ на второй вопрос: было ли пресловутое «призвание». Ставим его так же: или было, или нет. Если было призвание — то есть сознательный, добровольный акт заключения договора о вассалитете, — то столь большие жертвы и разрушения выглядят как минимум нелогично.

Разумеется, все эти разрушения могли быть оставлены теми самыми боевыми действиями, когда —

— и въста родъ на род, и быша усобицѣ в них, и воевати сами на ся почаша.

И раскопки сожжённой и уничтоженной Любши, кажется, об этом и свидетельствуют — по свидетельству копавшего городище Е. А. Рябинина, стрелы там найдены не скандинавские, а местные. Но! Не двадцать же лет продолжалась та гражданская война! Под это просто ресурсов не было!

А главное: судя по «кладному» показателю, затихать та война начала там же, откуда началась, — в Поволховье. Но зато, как видно, захватчики концентрической волною продвигались отсюда далее: в первой половине 870-х годов клады в районе Волхова больше не зарываются.

То есть регион умиротворили. Но даже в отдалённом от Ладоги Тимерёве, что в нынешней Ярославской области, отмечено «выпадение» кладов в эти суровые годы. Один из них датируется по младшей монете 867 года. И ещё один сокрыт в 860-х. А другие — в 870-х и 890-х.

Впрочем, не только клады говорят о большой войне в те годы:

…отметим отсутствие на некоторых поселениях хорошо выраженного слоя с керамикой X или даже XI–XII вв. (Горчаковщина, Любша, Наволок, Дубовики), из чего следует, что на таких поселениях приблизительно во второй половине X в. жизнь прекращается и возобновляется или начинается лишь в XI–XII вв., а в некоторых случаях даже позднее. /*/

Неплохо погуляли «миротворцы» — на столетие всех повырезали…

Утихомирилось всё, похоже, лишь после 875 года — вплоть до конца века оставлено всего 2 клада.

Так что жизненная логика говорит в ответ на эти факты: ежели кто и призывал варягов, то явно не пользовался при этом поддержкой местного населения, которое «призванным» пришлось усмирять ещё два десятилетия и дойти при этом до Ростова и Мурома. А если вспомнить, что и власть после призвания досталась некоему королю из норманнов, то, откровенно говоря, версия добровольного призвания трещит по всем швам.

Окончательный же крест на ней ставит понимание того, кто стал бенефициарием во всей этой истории.

Вспомним: делегаты от конфронтирующих сторон отправились к варягам, а ни к какой не руси. Никакой руси в Скандинавии и не зафиксировано, а в предыдущей своей работе я показал, что это — чисто внутренний элемент населения Восточной Европы. Скандинавского происхождения, но местный. Грубо говоря, «оместнившиеся», ставшие нативными скандинавы. Но паши послы едут за море, к варягам. То есть в Скандинавию.

Далее. Пошли ли делегаты за наёмниками или же действительно решили позвать нейтрального правителя, опирающегося на самую грозную по тем временам вооружённую силу, — вряд ли мы уже узнаем надёжно. Логика, как мы видим, говорит за то, что призвание, мягко говоря, маловероятно. Но можно предположить, что банда озверелых наёмников вышла из-под контроля и захватила власть.

Что же, посмотрим, могло ли так быть.

Итак. В каждой войне есть свой бенефициарий. Не обязательно тот, кто вонзил меч в горло последнему врагу — войны, бывает, заканчиваются и ничейным результатом. Но бенефициарий в них бывает всегда. Тот, кто получил наибольшие выгоды.

В нашем случае очевидно, кто начал процветать после описанных в летописи событий:

2 период (VI–VII яруса; около 865—920-е гг.). Пожалуй, именно в это время Ладога наибольшим образом напоминает североевропейские центры типа Бирки и Хайтхабу. Расширяется площадь поселения, вокруг него формируется некрополь, в котором представлены разнотипные погребения. Наиболее ярким памятником является норманнский могильник в урочище Плакун, единственный в своём роде на территории Руси. Рядом раскопана большая насыпь, отличная от сопок и содержавшая помимо кремаций камерное погребение воина с конями на вершине. Аналогии насыпям Плакуна уводят на юг Скандинавии. Норманнские древности отчетливо просматриваются на общем фоне культуры поселения…. Открытый раскопками Е. А. Рябинина и В. И. Равдоникаса дворцовый комплекс свидетельствует о наличии в Ладоге резиденции первых Рюриковичей или их наместников.