Русские - собиратели славян - [34]

/306/

И как раз к этому примыкают свидетельства 864 года о начавшемся по востоку Европы страшном голоде. А он, как известно, обостряет противоречия, имеющиеся в обществе.

И в 865 году на Руси продолжается голодный мор. И вот тут в Ладоге, судя по материалам раскопок, начинается то ли война, то ли та усобица, к которой наша летопись и привязывает призвание Рюрика и рождение Руси.

Происходит пожар (около 865 года), соотносимый с той гражданской войной, которая, повторюсь, совершенно естественна в условиях голода. Или же это было просто военной интервенцией в условиях, когда можно воспользоваться беспомощным состоянием соседа. Потому что история подсказывает: какое-либо призвание внешней военной силы может случиться лишь только и лишь в результате того, что местный аппарат государственного насилия и принуждения отказал. Или его вовсе не было.

По этой причине только как довольно низкую можно оценить вероятность указанных в летописях межнациональных столкновений. Потому как в таких столкновениях подобный аппарат только организуется, укрепляется и оттачивается. Что, например, прекрасно иллюстрирует вообще история распада СССР. Если бы кривичи, чудь, славяне и прочие действительно дрались друг с другом — то не было бы нужды во внешней силе: каждое племя с удовольствием отвоевало бы себе собственную землю, вырезав иноплеменных, и не нуждалось бы ни в какой форме нового с ними объединения. Но войска Рюрика сыграли роль 20-й Красной армии в Закавказье в 1920–1921 годах, когда после армяно-азербайджанских войн и резни снова внешняя сила навязала им жизнь в рамках единого государства.

Об этом, скорее всего, свидетельствует ещё и такой факт.

По карте могильников судя, племена, упомянутые в сказании о призвании, — не смешиваются! Каждое живёт на своей земле. Между массивами захоронений словен и кривичей проходит довольно внятная граница. Тем более внятная, что только но ней и встречается некоторая чересполосица. Точно так же нет мерянских памятников в землях словен. В IX веке археологические следы, отличные от словенских и кривичских и относимые к мерянским, присутствуют довольно далеко от Ладоги. Даже если считать позднедьяковские захоронения мерянскими — все равно от них до Ладоги как от Москвы до… до Ладош. Представляете эти пространства, где якобы люто резались род на род? Примерно как из-под Мюнхена до Парижа добираться, чтобы там правду свою устанавливать…

Таким образом, сказание о призвании варягов при всех разноречиях отражало, скорее всего, реальные события, связанные с появлением в Ладоге норманнского конунга с его окружением. Тем самым скандинавы гарантировали себе устойчивость транзита, благодаря которому именно через Русь в Скандинавию поступало более половины бывших в обращении материальных ценностей.

Но самое поразительное знаете что?

Что, судя по следам жесточайшей двадцатилетней войны, Рюрик столкнулся здесь в борьбе за это право с… —

— русами!

К этому выводу приходишь, изучая вопрос о том, как чисто скандинавское мероприятие по захвату контроля над транзитом привело к возникновению государства Русь…

ИТАК:

Главный экономический ресурс будущей Руси состоял в наличии транзитных путей на богатый серебром и золотом Восток. Вторым по значимости — но таким, без которого первый теряет 90 процентов смысла — было наличие здесь крупных меховых богатств. Объединение этих двух составляющих и привело к тому, чем и известны стали русы в исторических источниках. А известны они стали в качестве людей, собирающих меха и обменивающих их на серебро.

И вот здесь мы приходим к главному. Эксплуатация как местных богатств, так и местных рек, игравших роль дорог, не была возможна без взаимодействия с местными элитами. Конечно, команда среднего норманнского корабля была в состоянии захватить любую местную деревеньку, а то и городище. Перебить мужчин, захватить женщин, повязать молодёжь и продать в рабы. Разжиться тем, что можно было захватить из материальных ценностей.

Да, это она могла. Но на перспективу такая практика не срабатывала.

Захватить меха можно было один раз. Ради постоянного бизнеса с ними необходимо было налаживать постоянное и взаимовыгодное сотрудничество с местными охотниками. Либо самому таковым становиться — но тогда прощай, суперприбыльная торговая деятельность на Востоке.

И захватить рабов можно один раз. Ведь в дальнейшем ты просто лишаешься бизнеса, ибо воспроизводство человеческого ресурса происходит довольно медленно.

И пройтись по другим «хлебным» местам через местные леса, реки, пороги и волоки, оставляя после себя огонь и кровь, также можно один раз. Ибо на следующий ты рискуешь в самом лучшем случае не найти лоцмана или волоковую команду. В худшем ты можешь не найти себя в списке живых.

И значит, тебе, пришельцу, необходимо либо вести тотальную войну против всех — на что у тебя нет ресурсов, а у местного населения — мотивации оставлять тебя в живых. Либо искать взаимодействие с местными элитами, чтобы покупать у них меха и избыточное население — а таковое нередко возникало в результате неурожаев и голода.

Были и другие привязывающие к здешнему обществу обстоятельства, вызванные экономической деятельностью в данных условиях. Например, обмен и ремонт кораблей, пропитание, наличие безопасных гаваней и мест для стоянок, место для покупки необходимого в пути снаряжения, одежды, продуктов питания, складских помещений и так далее. Словом, возникала необходимость всей той сложной инфраструктуры, что и сегодня характеризует торгово-транспортный бизнес.