Русские - [272]

Западные представления о том, что торговля вызовет в русском народе непреодолимое, стихийное стремление к большей свободе, наивно игнорируют советскую — и русскую — историю. Это — западная теория, основывающаяся на западном опыте. В прошлом основные изменения в советской системе осуществлялись не под давлением советского народа, а по решению властей. Именно Сталин был инициатором пятилетнего плана индустриализации и принял решение о коллективизации сельского хозяйства в 1928 г; Хрущев, разоблачивший культ Сталина в 1956 г., реорганизовал затем всю партийную структуру и ввел в стране управление экономикой по территориальному принципу; половинчатые и провалившиеся экономические реформы 1965 г. имели своими авторами Брежнева и Косыгина.

Точно так же и разрядка, как таковая, являлась политикой, которой решило придерживаться советское руководство в своих собственных целях, и тщательно им контролировался. Те небольшие изменения, которые она принесла с собой, удерживались в рамках, предотвращающих фундаментальные реформы. Что действительно имело место, так это процесс прививки, приспособления западной технологии к местным нуждам или допущение отдельных исключений и незначительных изменений, но отнюдь не радикальные преобразования. Западным техническим специалистам теперь могут разрешить посещение некоторых газовых и нефтяных месторождений Сибири, чтобы поощрить вложение в них западных капиталов, но к другим многочисленным промышленным объектам, интерес к которым является логическим следствием деловых связей этих специалистов с СССР, их не допускают. Например, представители фирмы Ай-Би-Эм могут быть приглашены для установки наборных машин с ЭВМ в типографиях газет «Правда» и «Известия» или для наладки системы управления, использующей ЭВМ, на Камском автомобильном заводе, но, поскольку советские власти не желают выдавать визы на проживание в стране больше чем двум сотрудникам Ай-Би-Эм одновременно, фирма вынуждена держать большинство требующихся для этих работ специалистов в Западной Европе и оттуда периодически посылать их в СССР.

Соображения безопасности и контроля над контактами берут вверх над соображениями удобства или эффективности. В результате, до сих пор незаметно, чтобы культурный обмен, расширение торговли или уравновешивание атомной мощи — все, что мы, в общем, понимаем под разрядкой, — дали хоть какие-нибудь ростки, которые, развиваясь, привели бы к ощутимым изменениям советской системы. Это является следствием замечательного умения Кремля изолировать свое население от заражения свободными идеями с Запада.

* * *

Разрядка международной напряженности оказалась явлением, противоречащим не только советской системе всеохватывающего контроля, но и гораздо более серьезным факторам — всему опыту русской истории, русской инерции и складу ума русского человека, выработавшимся на протяжении столетий. Жители Запада, увлеченные представлением о конвергенции, часто упускают из виду истинно русский характер современной России. Мы отдаем себе отчет в том, что Россия — страна с многовековой историей; тем не менее мы быстро забываем ее прошлое, когда думаем о ее настоящем и будущем. Было бы, конечно, глупо утверждать, что большевистская революция, явившаяся одним из самых значительных событий нашего века, не привела ни к каким изменениям. Были сметены царизм и старая аристократия, а затем, во времена Сталина, была преобразована вся экономика. Вся риторика общественной жизни в настоящее время бесспорно коммунистическая. Однако, чем дольше я жил в Москве, тем меньше я ощущал коммунистический дух страны и тем больше я осознавал, насколько чисто русской она является в действительности. Вместо того, чтобы изменить централизованную авторитарную систему правления, унаследованную от царизма, коммунисты усилили ее, сделали более всеобъемлющей и эффективной. Их грандиозные стройки, возводившиеся в неоправданной спешке, любой ценой, не были в полном смысле этого слова чем-то новым, а лишь современным вариантом строительства Петром Великим Санкт-Петербурга на костях своих подданых. Резкие социальные сдвиги в первые два десятилетия советской власти вызвали, разумеется, большие изменения, но теперь появился новый правящий класс, так же ревностно охраняющий свою власть и привилегии, как и дворянство во времена царизма. Как это ни парадоксально, создается впечатление, что Россия постепенно возвращается ко многим своим старым порядкам.

Наследие холодной войны, так же, как и экономический изоляционизм Москвы в послевоенное время, привел многих американцев к ошибочному предположению о том, например, что торговля с Западом является для русских чем-то новым. На самом же деле, просто поразительно, насколько точно Леонид Брежнев следует пути и политике своих коронованных предшественников и насколько ничтожное влияние на протяжении столетий оказали эпизодические контакты с Западом на авторитарную власть в России. Покупка современной западной технологии в обмен на русское сырье — этот метод русской коммерции существовал еще до открытия Америки.

Пять столетий тому назад Великий князь московский Иван нанял итальянских архитекторов и инженеров для постройки в Кремле двух соборов, дворца, стен и башен; почти так же нынешние кремлевские правители заключают контракты с западными фирмами на строительство автомобильных и тракторных заводов, металлургических и нефтехимических комбинатов. Итальянцы управляли царским монетным двором и руководили отливкой пушек для Великого князя, греческие мастера импортировались для обучения русских искусствам. Следующий царь, Иван Грозный, убедил англичан установить первый в России печатный пресс, воспользовался помощью немецких военных инженеров при осаде Казани во время войны с татарами в 1552 г., привлек датчан для строительства чугунолитейных заводов, необходимых для изготовления оружия, и одновременно был одним из самых кровавых деспотов во всей русской истории. В начале XVIII века Петр Великий «охотился» за западной технологией в еще более широких масштабах (теперь некоторые русские шутя называют Брежнева современным Петром). Он выписал в Россию тысячи иностранных мастеров во всех областях, нанял для работы в гражданских учреждениях сотни шведов и немцев, восхищенный их умением, организованностью и честностью. И тоже правил Россией железной рукой.