Русские - [19]

Однако самые большие привилегии ожидают сильных мира сего за пределами столицы. Советские лидеры и их семьи располагают целыми дачными комплексами, расположенными в уединенных местах; правда, ни один из них не может соперничать с роскошными резиденциями Никсона в Палм Бич и Калифорнии, но тем не менее эти дачи позволяют Брежневу наслаждаться мягким климатом Крыма или Пицунды на берегу Черного моря, живительным воздухом Центральной России, где в охотничьих поместьях, в районе Завидова, советские лидеры, как в далекие времена немецкие бароны, приятно проводят время и развлекают зарубежных гостей (вроде Генри Киссинджера) охотой на кабанов; умиротворяться тишиной уединенного сосняка в окрестностях Минска, где Брежнев принимал, например, французского гостя Жоржа Помпиду, или развлекаться в современных финских домиках из тика и стекла в государственном пансионате близ Ленинграда. Практически в Советском Союзе любой крупный центр, да и многие менее крупные, имеют свои специальные государственные резиденции для элиты или высокопоставленных гостей. Эти резиденции расположены вдали от посторонних взглядов, где-нибудь в стороне от дороги, за забором, в сосновой или березовой роще.

Однажды в Западной Сибири нас, группу американских репортеров, разместили в пансионате вблизи малопривлекательного нефтяного поселка Сургут; в этом пансионате отдыхал до нас председатель Совета Министров СССР Косыгин. Дом был отделан в приятном сельском стиле, ничем не напоминающем унылое однообразие поселков из сборных домов, построенных по соседству для семей рабочих; стены обшиты сосновыми панелями; двухкомнатные палаты просторны и светлы, с удобными кроватями и регулируемым освещением; правда, водопроводные трубы все-таки протекали. В столовой в изобилии подавались свежие фрукты и овощи — неслыханная роскошь в Сибири в эти ранние весенние месяцы.

Однажды я случайно встретился в поезде с дочерью Косыгина Людмилой Гвишиани, женщиной средних лет, и ее семьей; они ехали в какой-то правительственный дом отдыха в Латвии. Мы (Майк Мак-Гуайр из газеты «Чикаго Трибюн» и я разговорились с ее мужем Джерменом Гвишиани, известным специалистом по вопросам торговли между Востоком и Западом, с которым мне уже как-то пришлось встретиться на одной пресс-конференции. Мы непринужденно беседовали о торговле и советских курортах. Гвишиани, красивый, с иголочки одетый грузин, любитель хорошо скроенных костюмов и галстуков от Диора, вполне мог сойти, да и сходил, за крупного западного чиновника. Он доверительно сообщил мне, что его семья предпочитает пляжи и прохладную воду Балтийского побережья, так как сочинская жара плохо сказывается на его больной спине.

Во время нашей беседы, в нарушение существующих в Советском Союзе правил, семье принесли в купе обед из ресторана, который находился в шестом по счету вагоне от нашего. Мы скромно удалились, но едва мы вернулись в свое купе, выяснилось, что в качестве предполагаемых знакомых семейства Гвишиани и нам можно воспользоваться этой привилегией — заказать обед в купе; это, как нам любезно объяснили, входит в число услуг, предоставляемых Латвийской железной дорогой. Но когда на обратном пути мы попытались этой услугой воспользоваться, удивленная молодая проводница тут же нам отказала, объяснив, что «это никогда не делается».

В Риге наши пути с семейством Гвишиани, естественно, разошлись. Мы оказались в беспорядочной привокзальной толпе, ожидавшей такси, и, в конце концов, потеряв всякую надежду, махнули рукой и отправились в гостиницу пешком. Гвишиани встречало пять человек: две женщины с букетами цветов и трое важных мужчин в темных костюмах, взявших на себя заботу об их багаже и безопасности (кстати, в поезде охрана казалась на удивление слабой). Гвишиани умчались в большой «Чайке» в дом отдыха Совета Министров, расположенный в уединенном месте в 32 км от кишащих людьми пляжей Рижского взморья. Мадам Гвишиани рассказала мне в поезде, что место это настолько уединенное, «что вы можете пройти сотни метров, общаясь с одной лишь природой». А это — немыслимая роскошь для большинства русских, обреченных на толчею, характерную для советских курортов и других мест отдыха.

В таких местах, как Крым и Кавказское побережье Черного моря, дачи некоторых членов Политбюро, особенно большой дом, построенный бывшим партийным боссом Украины Петром Шелестом, настолько роскошны, что это даже вызвало недовольство партийных чиновников более пуританского толка. Поскольку Крым входит в состав Украины, Шелест мог распоряжаться рабочей силой и строительными материалами, как душе угодно. Другие украинские лидеры тоже построили себе дачи на морском берегу. Однако один ученый, хорошо знакомый с этими местами, рассказал мне, что, подобно завоевателю из фильма о жизни в Южной Калифорнии, Шелест отхватил по соседству с роскошным Никитским ботаническим садом вблизи Ялты участок побережья около километра длиной, на котором он приказал украинским строителям возвести для себя просторный четырехэтажный дворец. Для его пляжа был специально привезен на грузовиках песок, доставлена обстановка, самое разнообразное оборудование и украшения для дома. Вдоль набережной была сооружена стена; среди тропической зелени в море сбегали волноломы; работники службы безопасности останавливали пловцов и гуляющих, не позволяя им приближаться к запретной зоне. Все это ученый увидел, бродя в этих местах во время своих посещений Ботанического сада.