Русские поэты XVIII века. Стихотворения, басни - [7]

Молитву сам мою Ты внял;

Дошла в Храм к Твоему престолу;

Судеб Твоих по произволу

Ты ону в благости приял;

Возвед меня, не предал долу.

Хранящие ложь, суету,

Пренебрегают благодарность;

За то приимут срамоту

И казнь за лестную коварность.

Но я со гласом похвалы

И в исповедании Богу

Воздам, спасенный, жертву многу,

Котора сердце, не волы,

И весь обет мой без подлогу.

<1752>

Псалом LXXXI

бог предстоит богов в соборе.

Суд внемлет Он среди судей:

Пока ж судить неправо в споре?

Пока на лица зреть людей?

Расправу сиротам давайте

И всем из маломощных в вас,

Смиренных, нищих оправдайте

И беспомощнейших тотчас.

Вы страждущих напасть измите

Из сильных и теснящих рук;

От человеков злых спасите,

Их избавляйте и от мук.

Но ах! те коль сего не знают!

И разуметь коль не хотят!

В своей тьме ходя, пребывают!

Земной основе тем вредят!

Я рек: вы на земле здесь боги

И дети Вышнего притом;

Но в те ж вы идете дороги

И в тот же человечий дом.

Вы умираете как люди!

Хотя ж при вас и главна власть,

Однак издохнут ваши груди,

Вы в гроб не можете не пасть.

О! Боже, сам восстани славно,

Суди за все неправоты;

Суд сделай на земле исправно:

Народам всем наследник Ты.

<1753>

Разные стихотворения

Пастушок довольный

Мал пастух и не богат,

Только ж знает то в нем душка,

Сколько счастлив он и рад,

Тем, что есть своя пастушка.

Он трудится день и ночь,

Все труды ему игрушки,

Всяка тягость мнится в мочь

Для любимыя пастушки.

С поля идучи домой,

Он спешит к своей избушке,

Что-нибудь несет домой,

То, вошед, дарит пастушке.

О здоровье преж всего

Спрашивают дружка дружку,

И не больше та его,

Сколько он свою пастушку.

Стол их всяк вточь оценит

С небольшим одной полушкой,

Как же он обильный мнит?

Вкупе ест за ним с пастушкой.

Все его богатство есть,

Весь покой, как на подушке,

Вся приятность, радость, честь

Только в вернейшей пастушке.

<1752>

Басенки

Муха и муравей

Думаючи много Муха о себе сама

И притом же зная, что она есть не нема,

Начала уничтожать Муравья словами,

А себя превозносить пышными речами.

«Посмотри, сколь подлость, – говорила та ему, —

Есть твоя велика: слово в слово, как в тюрьму,

Под землю ты заключен жить бы там в домишке,

Да и ползаешь всегда только по землишке,

Ищущи с прекрайним пропитания трудом,

Силишкам же слабым с неминуемым вредом.

Но что до меня, то вверх крыльями взлетаю

И за царским я столом многажды бываю,

Из златых сосудов и серебряных тож пью,

Сладко ем, гуляю по порфире, по белью,

А к тому ж прекрасных лиц я целую щечки

И сажусь потом цветков к ним же на пучечки».

Дмящейся тем Мухе отвечает Муравей:

«Должно то прибавить к роскоши еще твоей,

Что бездельничество всем есть твое известно,

Ненавистно всем оно, от него всем тесно,

Что бичи готовят и отраву на тебя

И что счастье мнимо, ведай, матка, про себя,

Полгода твое то все только пребывает,

А зимою и с тобой бедно погибает.

Но я не чрез силу летом для того тружусь,

Что зимой в покое ни о чем уж не крушусь».

<1752>

Самохвал

В отечество свое как прибыл некто вспять,

А не было его там почитай лет с пять,

То завсе пред людьми, где было их довольно,

Дел славою своих он похвалялся больно,

И так уж говорил, что не нашлось ему

Подобного во всем, ни ровни по всему,

А больше, что плясал он в Родосе исправно

И предпочтен за то от общества преславно,

В чем шлется на самих родосцев ныне всех,

Что почесть получил великую от тех.

Из слышавших один ту похвальбу всегдашню

Сказал ему: «Что нам удачу знать тогдашню?

Ты к родянам о том пожалуй не пиши:

Здесь Родос для тебя, здесь ну-тка попляши».

<1752>

Антиох Дмитриевич кантемир (1709–1744)

К стихам своим

Скучен вам, стихи мои, ящик, десять целых

Где вы лет тоскуете в тени за ключами!

Жадно воли просите, льстите себе сами,

Что примет весело вас всяк, гостей веселых,

И взлюбит, свою ища пользу и забаву,

Что многу и вам и мне достанете славу.

Жадно волю просите, и ваши докуки

Нудят меня дозволять то, что вредно, знаю,

Нам будет; и, не хотя, вот уж дозволяю

Свободу. Когда из рук пойдете уж в руки,

Скоро вы раскаетесь, что сносить не знали

Темноту и что себе лишно вы ласкали.

Славы жадность, знаю я, многим нос разбила;

Пока в вас цвет новости лестной не увянет,

Народ, всегда к новости лаком, честь нас станет,

И умным понравится голой правды сила.

Пал ли тот цвет? больша часть чтецов уж присудит,

Что предерзостный мой ум в вас беспутно блудит.

Бесстройным злословием назовут вас смело,

Хоть гораздо разнится злословие гнусно

От стихов, кои злой нрав пятнают искусно,

Злонравного охраня имя весьма цело.

Меня меж бодливыми причислят быками:

Мало кто склонен смотреть чистыми глазами.

Другие, что в таком я труде упражнялся,

Ни возрасту своему приличном, ни чину,

Хулить станут; годен всяк к похулке причину

Сыскать, и не пощадят того, кто старался

Прочих похулки открыть. Станете напрасно

Вы внушать и доводить слогом своим ясно,

Что молодых лет плоды вы не ущербили,

Ни малый мне к делам час важнейшим и нужным;

Что должность моя всегда нашла мя досужным;

Что полезны иногда подобные были

Людям стихи. Лишний час, скажут, иметь трудно,

И стихи писать всегда дело безрассудно.

Зависть, вас пошевеля, найдет, что я новых

И древних окрал творцов и что вру по-русски

То, что по-римски давно уж и по-французски

Сказано красивее. Не чудно с готовых