Русские подвижники 19-ого века - [125]

В начале 1857 г. окончательно выяснилась болезнь — водянка. Настал великий пост; он ежедневно служил и проповедывал. Первым приходил он к утрене, замирающим голосом начинал службу; ходя по церкви, шатался, но к концу делался крепче, а во время литургии трудно было думать, что служит умирающий. И всякую литургию он говорил слово — в духе кротком, увещательном, как завещание отходящего отца детям. В субботу третьей недели, 9 марта, он в последний раз пришел в устроенный им собор, говорил слово, но выйти из собора не мог и был вынесен на руках.

Теперь он стал готовиться к смерти. 12 марта исповедывался, приобщался, соборовался. С этого дня до смерти он не принимал никакой пищи. В день смерти, 14 апреля, в Фомино воскресенье, он передал зятю свои последше полтораста рублей, присланные ему к Пасхе, чтоб на них оштукатурить выстроенный им теплый собор. В шесть часов вечера он исповедывался, пересказал все грехи, сделанные им с детства, сам приобщился, потом молился один до 10-го часа. Тогда он лег, в первый раз за всю длинную болезнь; глаза его были обращены к иконам. Потом он оправился, и в 10 1/2 часов вздохнул в последний раз.

20-го его хоронили, — по просьбе граждан, — в соборе, как храмоздателя. Стечение народа было громадное; много было приезжих издалека. После отпевания тело в предшествии святых икон было обнесено кругом храма. Когда подняли гроб, раздалось громкое рыдание народа, заглушая пение.

О. Матфей положен в правой стороне холодного собора в приделе святителя Арсения.

Кончина о. Матфея сопровождалась разными необыкновенными явлениями.

В день и час смерти его жившие в Твери дочь и сын о. Матфея были во сне извещены о кончине отца. Утром брат рассказывал об этом сестре, а сестра брату. Вечером они получили подтверждение этой вести.

14-го апреля одна ржевская жительница, Спиридонова, услыхала ночью унылый звон колокола. Поняв, что скончался о. Матфей, она сейчас же, взяв требник, прочла последование на исход души из тела. Во сне ей явился о. Матфей, благословил и сказал: "Благодарю!"

На четвертый день по его кончине сын о. Матфея, священник Тверской церкви Живоносного Источника в состоянии среднем между сном и бодрствованием получил от отца извещение о его загробной участи. Между прочим, о. Матфей сказал: "Человек, облеченный плотью, не может вместить той славы, которую Бог уготовал любящим Его".

Чрез несколько месяцев по кончине о. Матфея его видел замечательным образом священник погоста Итомли Ржевского увзда, о. Иоанн Итомлинский, хорошо знавший его. Священник этот однажды вечером думал о том, награжден ли о. Матфей за свою святую жизнь. И вдруг его открытым глазам представился великолепный престол. Перед престолом стоял священник в белых ризах, лицо которого было обращено в противоположную сторону… Когда о. Итомлинский повернулся так, чтоб рассмотреть это лицо, он, к своему величайшему удивлению, увидал о. Матфея Ржевского. Он хотел позвать жену, чтоб показать ей, что он видит. Но его дыхание стеснилось, он не мог произнести ни слова. А в это время свет стал исчезать, алтарь как будто свивался, и вскоре в доме воцарилась прежняя темнота.

В июле 1858 г. о. Матфей явился одной жившей в Ржеве женщине, которая была долгое время одержима истерией, причем ей не помогало никакое лечение. О. Матфей сказал ей, чтоб она ежедневно читала канон сладчайшему Иисусу. С радостью приняла больная этот совет; с тех пор болезнь ее прекратилась.

Мало событий описано здесь. Большая книга, и не без назидания, составилась бы, говорил о. Матфей, если б подробно описать его жизнь. Но из этого краткого описания не выступает ли величавый образ ревностного, дивного пастыря, которым может гордиться и Россия и, ближайшим образом, выставившая этого светильника веры — древняя Тверская епархия?

СВЯЩЕННИК ПЕТР (ГОРОДА УГЛИЧА)

Отец Петр родился в 1782 г., в семье причетника Якимовского погоста, Угличского уезда. Воспитание он получил в Ярославской семинарии, и в 1807 г. рукоположен священником во Входо-Иерусалимскую церковь близ Углича.

В 1812 г., совершая литургию, о. Петр был испуган ложною вестью о приближении к Угличу французов и с ним начались припадки падучей болезни.

Около года пролечился он от этой болезни в Ярославле. В начале 1814 г. он снова заболел, и его поместили в дом умалишенных в Ярославле, а когда он вернулся в том же году домой, его отставили вследствие болезни от должности священника и отобрали священническую грамоту.

Но именно с этого времени начинается известность его, как подвижника терпения и прозорливого.

Он знал, что у каждого на сердце, и к нему за советом стекалось множество посетителей.

Болезнь все продолжалась, средств на лечение не было, и с согласия его жены, отец его задумал отправить его в Ярославскую градскую больницу.

Долго не соглашался на это о. Петр, но дело получило неожиданный оборот.

Полицейский чиновник, таивший месть на о. Петра, который раз обличил его, поймал его на дороге, привел в полицейский дом и жестоко наказал розгами.

По утру этого дня, о. Петр, поднявшись от сна, сказал своей жене: "Ксения Ивановна, какая ныне баня мне будет славная!" А, когда она ему возразила: "Что ты, батька, давно ли парился?" — он подтвердил: "Жаркая будет баня!"