Русские писатели XVII века - [51]

Шрифт
Интервал

Аввакум с презрением посматривал на русских иерархов, лебезивших, как лисы, перед восточными патриархами. Спор об обрядах был долгий. И наконец, один из патриархов привел довод, казавшийся ему неотразимым:

— Почему ты упрямишься? Вся наша Палестина, и сербы, и румыни, и албанцы, и римляне, и ляхи, — все тремя перстами крестятся, один ты стоишь в своем упрямстве… Так не подобает!

— Вселенские учители! — отвечал Аввакум. — Рим давно упал и не встанет… И у вас православие пестро стало от насилия турецкого Магомета. Да и не удивительно, немощны вы стали. Впредь приезжайте к нам учиться: у нас, божиею благодатью, самодержавие…

Аввакум слушал, как переводит патриархам его слова толмач архимандрит Дионисий, и думал свое. Вот сидят «всей вселенной судия» и «патриарх всего востока», а плут Дионисий помыкает ими. Написал им, что старые русские обряды от невежества возникли, а они за ним и повторяют. А попробуй не повтори, он им сразу пригрозит: царь даров не даст и сошлет, как Максима Грека… Слушаются патриархи, как миленькие. Жалкие они, привыкли унижаться перед турками. А Русь, слава богу, самостоятельна — самодержавна, и православие до Никона было чисто и непорочно. Москва — третий Рим; на десятки тысяч верст расширилась держава; сам в ее концах бывал — три года надо ехать. Стоглавый собор при царе Иване повелел, как слагать персты, а на нем были и казанские чудотворцы, и соловецкий игумен Филипп, русские святые…

Так и сказал Аввакум.

Патриархи задумались. И тут вскочили Павел и Иларион, только что за усердие в деле Никона осыпанный наградами.

— Глупы были и не смыслили наши русские святые! Неученые люди были! Грамоте не умели! Зачем им верить?..

Как?! Русских дураками зовут!.. Этого Аввакум стерпеть не мог. Слова из евангелия об беззаконных он завершил потоком брани. «Собаки, никониане, воры, другие немцы русские» — это еще не самые сильные ругательства, которые он тогда употребил.

— Да нечего вас и слушать: только и знаете, что говорите, как продавать, да как покупать, как баб блудить, как ребят в алтаре за афедрон хватать!

Много чего творилось под сводами крестовой палаты, но такого еще не бывало. Степенные епископы кричали:

— Возьми, возьми его! Всех нас обесчестил!

Все сорок с лишним человек бросились на Аввакума, стали его толкать, бить. Дьяк патриаршего двора Калитин потащил его к выходу…

— Постой, не бейте! — вскричал Аввакум. Разъяренные епископы отпустили его.

— Денис, — сказал он толмачу, — говори патриархам: по апостолу Павлу, архиереям подобает быть преподобными, незлобивыми и прочая. А как же вы, убив человека, в церкви служить станете?

Это отрезвило собор, и все расселись по местам. Аввакум отошел к дверям и, видно, сильно помятый отцами церкви, повалился на бок.

— Вы посидите, а я полежу, — съюродствовал он. Это развеселило иерархов.

— Дурак протопоп! — бросил кто-то. — Патриархов не почитает.

— Мы — уроды-дураки; вы в славе, а мы в бесчестии; вы сильны, а мы немощны, — ответил ему Аввакум, перефразируя слова апостола Павла…

Спор продолжался, пока Аввакум не услышал:

— Нечего нам больше говорить с тобою. Да и повели его сажать на цепь.

ГЛАВА 12

Под усиленной охраной Аввакума отвезли на Воробьевы горы. Там он встретился с еще двумя нераскаявшимися узниками. Первый был соловецкий старец Епифаний, ушедший из монастыря из-за никоновских реформ. Он долго жил отшельником на реке Суне, написал обличительную книгу и пришел в Москву «спасать» царя от никониан. Отныне они с Аввакумом, который станет его духовным сыном, не расстанутся до самой смерти, как и с другим узником, уже знакомым по Тобольску, попом Лазарем. Из Тобольска его отправили в Пустозерск, откуда и затребовали в Москву на церковный собор. Все трое потом «градскому суду преданы быша»… Лазарь собирался крепко поспорить на соборе, обличал мздоимство и разбойничьи ухватки «пастырей церковных», но ему много говорить не дали. Тогда он сделал предложение совсем в духе Стефана Пермского.

— Молю вас, — сказал он патриархам и всему собору, — повелите мне идти на судьбу божию в огонь, и если я сгорю, то правы новые книги. Если же не сгорю, то правы старые наши отеческие книги…

Патриархи тотчас заявили, что не имеют на это права. Русские иерархи тоже растерялись и положились на волю царя. Алексей Михайлович так и не рискнул прибегнуть к «божьему суду»…

Аввакум вспоминал: «Поставили нас по розным дворам; неотступно 20 человек стрельцов, да полуголова, да сотник, над нами стояли, — берегли, жаловали, и по ночам с огнем сидели, и на двор с… провожали». И добавлял со всегдашней своей доброжелательностью ко всем, кто не был, по его мнению, сознательным носителем зла: «Прямые добрые стрельцы те люди… мучатся туды же, с нами возятся: нужница та какова прилучится, и они всяко, миленькие, радеют».

А впрочем, как не порадеть, если узники такие знатные, что вся Москва о них говорит, если их из страха перед гневом народным то и дело перевозят с места на место — то в Андреевский монастырь, то в Савину слободку, то в Угрешскую обитель, если, что ни день, их навещают и уговаривают самые именитые и близкие к государю люди.


Еще от автора Дмитрий Анатольевич Жуков
Стой, кто ведет? Биология поведения человека и других зверей

Человек относится к биологическому виду, поэтому он подчиняется тем же закономерностям, что и другие представители животного царства. Это справедливо в отношении не только процессов, происходящих в наших клетках, тканях и органах, но и нашего поведения – как индивидуального, так и социального. Его изучают не только биологи и медики, но и социологи, и психологи, а также представители других гуманитарных дисциплин. На обширнейшем материале, подтверждая его примерами из медицины, истории, литературы и живописи, автор анализирует вопросы, находящиеся на стыке биологии, эндокринологии и психологии, и показывает, что в основе поведения человека лежат биологические механизмы, в том числе гормональные.


Маршрут № 5

После ядерного апокалипсиса, оставшимся людям приходится вгрызаться в жизнь, бороться за существование в проклятом войной городе.


«Оккультный Рейх». Главный миф XX века

Миф об «оккультном Рейхе» прочно укоренился в массовом сознании. «Желтая» пресса и телевидение твердят, что Гитлер был медиумом темных сил и адептом тайного ордена, вынашивавшего дьявольские планы, что нацисты создали новую религию, смесь язычества и сатанизма, что организованный ими геноцид был кровавой жертвой черным богам… Соответствует ли этот «демонический» образ действительности? Есть ли в этом сенсационном мифе хоть доля правды? Подтверждается ли скандальная версия о «магических корнях» нацизма реальными фактами?Эта книга — лучшее на сегодняшний день, самое компетентное и содержательное исследование проблемы, глубокий анализ одного из главных мифов ХХ века.


Апартеид: История режима

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Бранислав Нушич

Книга посвящена жизни и творчеству замечательного сербского писателя Бранислава Нушича, комедии которого «Госпожа министерша», «Доктор философии», «Обыкновенный человек» и другие не сходят со сцены театров нашей страны.Будучи в Югославии, советский журналист, переводчик Дмитрий Жуков изучил богатейший материал о Нушиче. Он показывает замечательного комедиографа в самой гуще исторических событий. В книге воскрешаются страницы жизни свободолюбивой Югославии, с любовью и симпатией рисует автор образы друзей Нушича, известных писателей, артистов.Автор книги нашел удачную форму повествования, близкую к стилю самого юмориста, и это придает книге особое своеобразие и достоверность.И вместе с тем книга эта — глубокое и оригинальное научное исследование, самая полная монографическая работа о Нушиче.


Рэм и Гений

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки

Эта книга – увлекательный рассказ о насыщенной, интересной жизни незаурядного человека в сложные времена застоя, катастрофы и возрождения российского государства, о его участии в исторических событиях, в культурной жизни страны, о встречах с известными людьми, о уже забываемых парадоксах быта… Но это не просто книга воспоминаний. В ней и яркие полемические рассуждения ученого по жгучим вопросам нашего бытия: причины социальных потрясений, выбор пути развития России, воспитание личности. Написанная легко, зачастую с иронией, она представляет несомненный интерес для читателей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь-поиск

Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».


Интервью с Уильямом Берроузом

Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.


Syd Barrett. Bведение в Барреттологию.

Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.


Ученик Эйзенштейна

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.