Русские отряды на Французском и Македонском фронтах. 1916–1918. Воспоминания - [60]

Независимо от изложенного, все вновь ожидаемые к прибытию войска, по предположению генерала Саррайля, должны были быть направлены против Греции, улажение конфликта с которой представлялось главнокомандующему Македонской армией наиболее срочной задачей.

Приложенная схема положения сторон в Македонии, извлеченная из архивных дел 1917 года, показывает, что намечавшаяся генералом Саррайлем программа развертывания его армии была почти целиком осуществлена уже к 1 марта 1917 года.

Что касается плана будущих действий, то генерал Саррайль доносил[64] о своем нежелании «faire un roman», и что в силу этого он не намечает особенно отдаленных целей. Главной его задачей явится атака сербской армией на правом берегу реки Черной (Crna) неприятеля, укрепившегося на позициях в районе Vetrenik, откуда наиболее выгодным представится движение к реке Вардару, в тыл неприятельским войскам, расположенным на фронте Ljumnica – Majadag. Для выполнения этого предположения генерал Саррайль находил, однако, необходимым дополнительное снабжение его армии тяжелой артиллерией. Затем, в излучине реки Черной, генерал Саррайль проектировал наступление на Topolcani (на дороге Монастырь – Прилепъ), а для прикрытия левого фланга войск, действующих из Монастырского района, – выдвижение к городу Ресену для наблюдения за австрийцами, продолжавшими хозяйничать в северной Албании.

Что касается, наконец, англичан, то, по заявлению генерала Саррайля, на сей раз командующий британской армией генерал Мильн решил выйти из бездействия и атаковать в первых числах апреля неприятельские позиции, лежащие к западу от озера Dojran, с целью их прорыва.

Имея в виду желательность одновременных действий, генерал Саррайль запросил 1 марта 1917 года вновь назначенного командующим французской армией на востоке генерала Grossetti, с какого числа возможно будет считать готовыми к наступлению французские войска. Генерал Grossetti через два дня ответил, что на подготовку ему необходимо до сорока дней, и таким образом начало наступательной операции определялось не ранее 12 апреля.

Однако до начала общего наступления, уже в первой половине марта, в районе озера Presba началось продвижение к северу 76-й французской пехотной дивизии, которое закончилось, впрочем, неудачей. Равным образом и в районе Монастыря зашевелились французы, имевшие там некоторый местный успех. Развитие его было, тем не менее, задержано генералом Саррайлем, предпочитавшим сохранить силы своих войск до периода общего наступления.

Снежная погода и задержки в подготовке то той, то другой армии заставляли несколько раз откладывать начало общего наступления, которое, в конце концов, было назначено только на 9 мая.

К началу апреля, в числе других армий, оказались не вполне готовыми к боевым действиям и русские бригады, переживавшие в это время первые тревожный вести из России. Еще в конце марта до бригад дошел манифест императора Николая II об отречении, а в начале апреля в русских полках происходила присяга на верность Временному правительству. В частях 2-й бригады этот акт произошел без всяких осложнений[65]; в 4-й же бригаде, по донесению генерала Саррайля, он вызвал некоторые волнения, которым надо было дать время улечься. Уже через несколько дней после новой присяги в расположении частей бригады были обнаружены неприятельские прокламации пасифистического характера. Генерал Саррайль, однако, выражал уверенность, что с началом боевых действий в бригаде водворится полное спокойствие.

За несколько времени до начала наступательной операции 2-я русская бригада была изъята из состава сербской армии и включена в группу французского генерала Лебока, командовавшего французскими и итальянскими войсками в излучине реки Черной. Таким образом, все войска, предназначенные для действия в названной излучине (французские, русские и итальянские) были объединены единым командованием.

В предвидении общего наступления, назначенного на 9 мая, начало артиллерийской подготовки было установлено на этом секторе 5 мая.

Противник – германцы и болгары – пользовался каждой удобной минутой для восстановления разрушаемых артиллерией союзников позиций. Их артиллерия, в свою очередь, усиленно обстреливала фронт и тыл союзников.

Накануне атаки, 8 мая в 6 часов 45 минут пополудни, разыгралась сильная буря. 9 мая погода поуспокоилась, но в течение всего утра стоял густой туман. До 1 часа пополудни он мешал наблюдению. Видимость была исключительно плохой[66].

Тем не менее, артиллерия союзников поддерживала все время огонь, препятствуя противнику исправлять сделанные в его укреплениях повреждения.

В 6 часов 30 минут началась на всем фронте атака со стороны пехоты союзников. Исключая высоты 1050 и некоторых других участков, наступавшим почти повсюду удалось проникнуть в первую неприятельскую линию. Но уже через час начались контратаки неприятеля, которыми противник успел восстановить почти полностью свое первоначальное положение.

Одна лишь русская бригада сохранила ею взятые укрепления. Она атаковала неприятеля обоими своими полками: на правом фланге – 3-м полком (полковник Тарбеев) и на левом фланге – 4-м полком (полковник Александров). На долю 4-го полка пришлась атака высоты Dabica, оборонявшейся германцами. Ручными гранатами удается русским проложить себе дорогу вперед, и к 8 часам утра высота переходит в руки героев 4-го полка. В качестве трофеев – семьдесят восемь пленных 42-го германского полка, при четырех офицерах.