Русские народные песни - [113]

Все в ряды!.. Плечо в плечо!..

Стоит только встать нам дружно, —

Все враги нам нипочем!

Над Уралом и Кавказом,

Над Невой и над Днепром, —

Пусть наш клик раздастся разом

Как весенний первый гром!

Популярная рабочая песня, созданная неизвестным автором к десятилетию со дня установления праздника 1 мая («Рабочая мысль», 1899, № 6, апрель, стр. 1).

65. «Эх, и прост же ты, рабочий человек!..»

Эх, и прост же ты, рабочий человек!

На богатых гнешь ты спину целый век.

У Морозова у Савушки завод,

Обирают там без жалости народ;

Все рабочие в убогости,

А на них большие строгости;

Чтоб не вышло препирательства

За иные надувательства,

Канцелярия составила

Для рабочих пункты-правила:

Положила кары грозные,

Наказания серьезные,

Обирает по-законному,

Прижимает по-ученому.

Эх, у Савушки палатушка ума,

Оттого-то, знать, толста его сума.

Загорелся раз у Савушки завод,

Разбегаться стал испуганный народ;

Управляющий огонь тушить велит.

Дали Савве знать об этом в телефон;

Как ошпаренный, примчался мигом он:

«Что ж, имущество должно мое сгореть?

Эй, немедленно ворота запереть!»

Не пускать велел с завода ни души,

Так уж хочешь иль не хочешь, а туши!

Эх, уж Савушка умен, умен, умен,

И начальством он за это отличен,

Почитается, как знатный дворянин,

Принимается как важный господин.

Савва, жирная скотинушка,

В три обхвата животинушка;

Он живет себе с отрадою,

Умывается помадою,

Злой кручинушки не ведает,

По три раза в день обедает.

Призапасся гувернантками,

Черномазыми тальянками,

Разговору непонятного,

Обхождения приятного.

На гроши наши трудовые

Они ходят, точно павушки,

Удовольствие для Савушки…

Как-то собирали деньги на собор,

На заводе велел Савка сделать сбор:

«Подавайте с каждой хари четвертак,

Все равно снесете деньги вы в кабак!»

Подчинилися приказу дураки,

Понесли они свои четвертаки.

От покорности убогих дураков

Понастроены все сорок сороков.

Духовенство умилилося,

Савве низко поклонилося,

А для нашего спасения

Поучает в воскресение,

Чтоб безропотно трудилися

Да молитвою кормилися,

Чтоб не ели в пост скоромного,

Чтоб начальству подчинялися

Да иконам поклонялися.

За усердие чудесное

Въедем в царствие небесное!

Эх, наставники духовные,

Проповедники церковные!

С виду божии, угодники,

Втихомолку греховодники,

У вас брюхи слишком пухлые,

Ваши речи очень тухлые.

Эй, ребятушки, живей, живей, живей!

Соберем колокола со всех церквей,

Из них пушку мы, большую отольем,

Духовенством, эту пушку мы набьем,

Знатно выпалим, попами в небеса,

Уж посыплются, к нам с неба чудеса!

Служим потом, служим кровию

Мы купецкому сословию,

А и царское правительство

Издает законы многие,

Для рабочих очень строгие,

Да без всякого стеснения

Учиняет притеснения.

На купцах стоит теперича земля,

Нету силы против батюшки-рубля!

Ох, уж эти-то купцы, купцы, купцы,

Обиратели они и подлецы!

Вы, ребятушки фабричные,

К обирательству привычные,

Уж найдите вы управушку

На Морозова на Савушку,

Покажите молодечество,

Выходите на купечество,

Подымайся, как единый человек,

Давай клятву, нерушимую навек, —

Дружно, крепко за товарищей стоять

Ни на шаг один назад не отступать!..

Популярная в русском рабочем движении «Рабочая камаринская», созданная неизвестным автором в конце 90-х гг. XIX в. Вариант начала 900-х гг. («Песни борьбы», Женева, 1902).

66. «В церкви, золотом залитой, пред оборванной толпой...»

В церкви, золотом залитой,

Пред оборванной толпой

Проповедовал с амвона

Поп в одежде парчевой.

Изнуренные, худые

Были лица прихожан,

В мозолях их были руки…

Поп был гладок и румян.

«Братья! — он взывал к народу, —

Вы противитесь властям;

Вечно ропщете на бога,

Что живется плохо вам!

Это дьявол соблазняет

Вас на грешные дела,

В свои сети завлекает,

Чтоб душа его была.

Вот за то, когда помрете,

Вам воздастся по делам:

В пламень адский попадете

Прямо в общество к чертям».

Мимо церкви в это время

Черт случайно проходил,

Слышит — черта поминают;

Уши он насторожил.

Подобрался под окошко

И прислушиваться стал.

Все, чем поп людей морочил,

Черт все это услыхал.

Повалил народ из церкви;

Наконец, выходит поп,

Черт к нему… сверкнул глазами,

И попа за рясу… цоп!

«Ну-ка, отче толстопузый,

Что про нас ты в церкви врал?

Отвечай, какие муки

Беднякам ты обещал?

Чертом вздумал ты пугать их,

Страшным адовым огнем!..

Что им ад?.. Они и в жизни

Терпят тот же ад… Пойдем!»

Поп бежать… Но черт за ворот,

Как щенка, его поймал

И, подняв с собой на воздух,

В даль туманную помчал.

Он принес попа к заводу.

В дымных мрачных мастерских

Печи яркие горели;

Адский жар стоял от них.

Молот тысячепудовый

По болванке ударял

И фонтаном брызг горячих

Всех рабочих осыпал.

А машины грохотали,

Точно в небе июльский гром, —

Стены толстые дрожали, —

Все ходило ходуном.

И куда наш поп ни взглянет, —

Всюду жар, огонь и смрад:

Сталь шипит, валятся искры,

Духота… уж чем не ад!

У попа дыханье сперло,

Жмется, жмется, сам не свой,

Слезно к черту он взмолился:

«Отпусти меня домой!» —

«Что ж?! Так скоро надоело?!

Хочешь скоро так назад?

Посмотрел ты очень мало:

Это ведь еще не ад!»

Вновь схватив попа за ворот,

Черт взвился под облака,

И в другую мастерскую

Опустил он толстяка.

Здесь — средь смрада и шипенья —

Из огромного котла

В приготовленную форму

Лава яркая текла.

Вдруг большими языками

Лаву стало вверх кидать…