Русские масоны. От Романовых до Березовского - [143]
Как отмечал подчеркнуто Давыдов, «мысль о тайном центре в Москве была повторена группой брата Иагродского, когда в нее вступил только что прибывший из России шотландский масон Терапиано, давший понять, что он являлся членом и эмиссаром это-го Верховного Совета, тайно существующего в России. После частых и длительных расспросов обнаружилась невозможность получить достоверные доказательства этого тайного Верховного Совета. С другой стороны, Терапиано оказался не в состоянии дать удовлетворительные ответы на вопросы, предъявляемые к обладателям 32-й, 31-й и даже 30-й степеней, а это устанавливает определенно отсутствие у него правильного посвящения в такие степени. Через некоторое время Нагродский и Терапиано окончательно покинули шотландское масонство».
Впрочем, по признанию автора письма, даже в случае действительного наличия в России нескольких подпольных и «неправильных» масонов при отсутствии доверия к принципам и намерениям таковых первых их задачей «было бы получить в подходящий момент международный масонский статус у верховных советов шотландского устава, прежде всего русских представителей последнего, подготовленных и зарекомендовавших себя в Париже с 1922 г.». В заключение Давыдов выражал надежду на отсутствие у Марешаля возражений против передачи копии изложенного письма Реймону. Вряд ли тот мог возражать, поскольку сам являлся членом ВСФ, возглавляемым Реймоном.
Столь подробное, в основе политическое обоснование стремлений верхушки отечественного масонства, конечно, свидетельствует в первую очередь о попытке поднять свой статус и несколько ослабить значительную зависимость от французов, встав вровень с ними сообразно имевшимся у братьев высшим шотландским степеням. Создание собственного Верховного Совета увеличило бы и авторитет в международных орденских кругах, возможно, обеспечив приток денежных средств, прежде всего из США. Поэтому они и выдавали себя за крупных аналитиков событий, происходивших в СССР, о которых они знали понаслышке.
Что же касается В.А. Нагродского, инженера путей сообще-
Пия и заслуженного «вольного каменщика», то он далеко превосходил не только всех русских братьев, включая Кандаурова, но и многих специалистов-парижан, будучи основателем почти всех отечественных лож, где занимал самые ответственные должности при одновременном активном участии в мастерских Франции. Там он получил высшие степени шотландского обряда вплоть до 33-й. В отличие от большинства посвященных, которые тяготели к политизации своих занятий, Нагродский твердо отстаивал приоритет масонских духовных ценностей, увлекался мистикой и оккультизмом. Для него Орден «вольных каменщиков» являлся важнейшим фактором общественной жизни России. Так, он сочинил теорию непрерывного существования масонства от времен Н.И. Новикова конца XVIII в. до 1917 г. и далее. На этом, вероятно, зиждилась уверенность функционирования тайного органа в советских условиях. Представляется, что Давыдов переоценивал значение отмеченных им трений с Кандауровым и заблуждался насчет ухода из шотландского масонства Нагродского, умершего в 1935 г.
Элита французского Верховного Совета прекрасно понимала расчеты и скрытые намерения русских подопечных, которым не собиралась потакать в главном при второстепенных уступках, о чем свидетельствует письмо ВСФ Давыдову от 14 января 1937 г., подтвердившего ознакомление с его проектом, который был принят с изменениями двух статей первого параграфа. Кроме того, решили именовать новый орган не «Большим советом», как предлагалось нашими, а «Русским особым советом 33-й степени шотландского устава», причем присвоение названного градуса осуществляется по согласованию с ВСФ, а посвящение русских с четвертой степени имеет место, как и раньше, согласно договоренности. И только русские адепты французских лож производятся в высшие степени без одобрения этого органом их соотечественников. ВСФ разрешал принять любые меры для инсталляции Особого совета, что вскоре было сделано без получения всего ранее желаемого>1 .
Для наглядности расскажем, как происходило повышение русских в 33-й градус. 21 января 1937 г. Давыдов письменно просил ВСФ о присвоении такой степени брату Д.А. Шереметеву, обладателю 32-го градуса. Прилагалось его заявление в сопровождении подготовленной им работы с анализом содержания требований к носителю степени «превосходного князя царской тайны». Обращение также подписали еще восемь носителей высшей степени. Работа подверглась рецензированию, отзыв с неразборчивой подписью какого-то адепта 33-го градуса на имя Реймо-на походил на отрицательное заключение по поводу какой-нибудь диссертации. Сперва отмечалось недостаточное владение соискателем французским языком, затем утверждалось, что трактуемые вопросы мало понятны автору. Это, мол, добросовестная компиляция уже известных идей. «Ничего оригинального, ни одной идеи, рассуждения, соображения, принадлежавших собственно автору». Назывались конкретно и источники компиляции. Рекомендовалось провести с Шереметевым беседу, дабы, по крайней мере, узнать о понимании им приложенных к докладу таблиц 32-й степени и только после дополнительного испытания решить, достоин ли он высшей степени
