Русские масоны. От Романовых до Березовского - [142]

В дальнейшем ось мировых событий перемещалась в Испанию и во Францию, где произошли серьезные общественные сдвиги, что отчасти отражалось и на внутренней эволюции СССР. На испанских выборах в феврале 1936 г. прогрессивные партии, сплотившиеся вокруг программы Народного фронта, получили в кортесах 268 мест’ против 205 правых и центристов. Свыше 35% левых избранников являлись масонами, включая нескольких руководителей федераций. Под лозунгами Народного фронта весной того же года победили и французские левые. Среди избранных парламентариев находилось свыше 90 «вольных каменщиков». Впервые в истории премьер-министром стал лидер социалистов Леон Блюм. Братья получили посты министров внутренних дел, финансов, образования и два поста из трех министров без портфеля. Однако реализация их программы натолкнулась на яростное сопротивление консерваторов, с чем приходилось считаться.

А в Испании реакционные силы во главе с генералом Франко подняли антиправительственный мятеж, на помощь им поспешили фашистские Германия и Италия, направившие на Пиренеи военные контингенты и вооружение. Тогда республиканцы обратились за поддержкой к западным державам, СССР, демократическим объединениям, в том числе к масонству. Сюда начали прибывать иностранные добровольцы. В то же время США, Великобритания, Франция избрали под эгидой Лиги Наций непоследовательный курс невмешательства в испанские дела, игравший на руку мятежникам и их иностранным покровителям.

Как раз в то время проходило юридическое оформление Русского особого совета 33-й степени, который для приобретения традиционных масонских прав должен был получить признание других верховных советов и только тогда мог считаться правильным и законным. Потребовалось начать поиски компромиссов посредством переписки сперва Кандаурова в качестве главы Консистории «Россия» с великим мастером ВЛФ Ж. Марешалем и великим командором Верховного Совета Франции Р. Реймоном. Детали обсуждений у нас отсутствуют. Очевидно, они свелись к выяснению взаимных позиций.

Летом 1936 г. после тяжелой болезни сердца Кандауров скончался, и командором Консистории стал А.В. Давыдов. Давний эмигрант, он не составил себе репутации в журналистике и был секретарем русских владельцев ресторанов. К его достоинствам, пожалуй, отнесем лишь богатую родословную правнука двух декабристов.

18 июня 1936 г. Давыдов уведомил Реймона о получении его очередного письма по возвращении с похорон брата Кандаурова и зачитал его членам Консистории. Те просили передать ему «глубокую благодарность за новое свидетельство дружбы и ободрения». Затем приступили к выборам нового председателя и заместителя. Ими соответственно оказались он сам и Голеевский. После этого состоялось собрание обладателей 33-й степени, избравшее Давыдова председателем «создаваемого Верховного Совета». «Моей единственной надеждой, — продолжал тот, — является ваше личное содействие при благосклонной поддержке». Пришлось объявить братьям новость, причинившую большое огорчение, а именно отклонение «конституции» Совета, что было сообщено Марешалем. Причины такого оборота дела неизвестны, но полагаем при вашей поддержке добиться «нам обещанного»¹. Увы, надежды на высокое заступничество не оправдались.

После новых согласований на более низком уровне Давыдов изложил Марешалю 2 ноября 1936 г. позицию соратников. Пункт D под заголовком «Масонство в России будет по-прежнему запрещено» гласил: «Нет причин полагать, что деспотический, диктаторский строй России останется несокрушимым и сохранится навсегда. Считать, что великий русский народ никогда не восстановит свою свободу, противоречило бы не только урокам истории, но и масонской традиции. Напротив, по свидетельству всех объективных данных, СССР подтачивает интенсивная и острая внутренняя работа. Сегодня, как никогда, допустимо все в отношении политической и социальной структуры будущей России. Если же после стольких других стран она в свою очередь станет окончательно недоступной для масонской деятельности, то само собой вся организационная работа со времени Лозаннской конференции 1922 г. окажется бесплодной». Впрочем, имелась и вторая альтернатива.

Оценивалась она таким образом: «Все-таки в случае появления благоприятной возможности в близком будущем мы должны не только быть подготовленными к решающему моменту⁷, а обладать уже завершенной масонской организацией, дабы привести, подготовить и содействовать появлению в нужное время упомянутых социальных возможностей. Именно поэтому мы просили и продолжаем просить немедленного создания русского Верховного Совета, ибо лишь центр, состоящий из малого числа влиятельных и опытных людей, может долго оставаться пассивным, не прекращая сохранять бдительность, тогда как смешанные по характеру в силу необходимости голубые ложи, зачастую шумливые и легко доступные для враждебной критики, могут лишь усилить собственную дискредитацию и отдалить возвращение в Россию». Иными словами, автор письма ратовал за образование в эмиграции глубоко законспирированного руководящего ядра.

Согласно пункту Е, рассматривался вариант якобы уже тайно существующего на родине масонства, и тот безусловно отвергался. «В России не может существовать никакой правильный Верховный Соврт, помимо и вопреки Верховному Совету Франции и конфедеративным Верховным Советам. Гипотеза о наличии в России какого-то тайного Верховного Совета ранее широко использовалась братом Нагродским против Кандаурова. Тем не менее ему не удалось сколько-нибудь убедительно доказать подобный факт, за исключением принадлежности к масонству некоего Автономова (т.е. известного нам Астромова-Кириченко. —