Русские князья в политической системе Джучиева Улуса (орды) - [27]
Весьма перспективно выглядит объявить форму взаимоотношений Руси и Орды министириалитетом, точнее, системой подданство-министериалитета — службы, в которой отсутствует договорная основа т. е. слуга находится в прямой и безусловной зависимости от господина. Слуга мог приобретать большую власть и собственные владения, но по отношению к слуге господин имел всегда принципиально больше прав, чем к вассалу. Однако и в данном случае необходимы оговорки. Во-первых, и это весьма существенно, система подданства-министериалитета в русско-ордынских отношениях существует не на всем протяжении XIII–XV вв.: с конца XIII — начала XIV (время реорганизации баскачества) и до 1389 г. (время передачи Владимирского княжества Дмитрием Ивановичем своему сыну Василию по наследству — время безусловной зависимости с этого момента, несомненно, завершилось). Во-вторых, занимая в ордынской государственной системе, по сути, административные должности, русские князья, при этом, сохраняли свои наследственные, в том числе судебные и политические, права. При этом определенную роль договора выполнял ханский ярлык, в котором определялись права и обязанности сторон, что возвращает нас к вассально-ленным отношениям. Это не позволяет русских князей считать в полной мере слугами/министириалами хана.
Именно в этой связи стоит употреблять устоявшийся в историографии термин «иго», отталкиваясь от лат. jugum — главным образом в значении: воротца из двух вертикальных копий, воткнутых в землю, и одного горизонтального, под которым римляне заставляли пройти побеждённых в знак их покорности[363]. Данный термин позволяет в полной мере учитывать все формы подвластности и динамику их изменений в течение времени зависимости Руси от Орды, не вводя путаницу при употреблении иных устоявшихся понятий.
Ранее автор данных строк склонялся скорее к замене анахронистического «иго» на синхронное «неволя»[364]. Однако, учитывая такие аспекты русско-ордынских отношений, как суверенитет и юрисдикция хана, полагаю, в отличие от Е.В. Нолева[365], что гносеологический ресурс термина вовсе не исчерпан. Однако при использовании понятия наиболее предпочтительно государственно-политическое его определение. Например, «ордынское иго»: от «Орда» — военно-административная организация у тюркских и монгольских народов и «иго» — признаки покорности/повиновения (у римлян — два вертикальных и одно горизонтальное копье; в Орде — прохождение через очистительные костры, вход в юрту хана безоружным, преклонение колен перед ханом, принятие чаши с кумысом).
Стоит отметить, что на протяжении всего периода степень зависимости русских княжеств от Орды и, соответственно, степень юрисдикции ордынских властей не была одинаковой. В связи с этим стоит разделить всё время монголо-татарского ига на несколько периодов[366].
Первый период необходимо связать с причиной возникновения суверенитета и юрисдикции ордынских ханов — с завоеванием русских княжеств в период 1223–1241 гг.
Следующий период, относящийся уже непосредственно к монголо-татарскому игу — это время оформления зависимости в 1242–1245 гг., его условно можно назвать вассально-ленный, когда одним из главных признаков зависимости является личная явка ко двору хана. Завершается период проведением переписи и началам выплаты «выхода».
Далее время 1245–1263 г. — его условно можно назвать имперским периодом. В данное время владимирский великий князь утверждается кааном, в Каракарум за инвеститурой ездят ростовский и рязанский князья; перепись 1257–1259 г. санкционируется центральным имперским правительством; русские земли оказываются в монгольской системе всеобщей воинской повинности, от которой во время своей последней поездки «отмаливает» князь Александр Ярославич (Невский).
С этого времени, с момента возвращения на Руси князя Александра Ярославича в 1263 г., необходимо начать отсчет следующему периоду, который длится до 1290-х гг. Его условно можно обозначить как баскаческий. Именно в это время фиксируется широкое представительства особых чиновников хана на русской земле — баскаков.
