Русские князья при дворе ханов Золотой Орды - [67]
Больше всех времени в Орде провели князья Нижегородско-Суздальского дома — Василий Дмитриевич Кирдяпа и его брат Семен Дмитриевич — 7 и 9,25 лет соответственно.
Из великих князей самое длительное пребывание зафиксировано у Ивана Даниловича (Калиты) — более пяти лет. Он совершил восемь поездок. Столько же поездок в ставку ордынского хана на счету Бориса Васильковича Ростовского и Симеона Ивановича Московского (Гордого). По семь раз в Орду ездили Андрей Александрович Городецкий и Иван Иванович Красный.
Довольно длительное пребывание в ставке хана — 4,5 года — отмечено у Александра Невского. Он ездил в Орду шесть раз и провел там 10,5 процента своей жизни — это больше, чем другие русские князья.
Наиболее значительная доля пребывания при ордынском дворе отмечается у нижегородских князей Ивана и Даниила Борисовичей. Первый, четырежды побывав в ставке хана, провел в Орде до половины времени своего княжения. Второй потратил около четверти времени своего правления на три поездки в степь и обратно.
Своеобразный рекордсмен по пребыванию при ордынском престоле в статусе великого князя — Святослав Всеволодович, который, пытаясь сохранить за собой владимирский стол, пробыл в ханской ставке половину своего великокняжеского правления. Дмитрий Михайлович Тверской и его отец Михаил Ярославич Тверской провели в Орде соответственно 37,5 и 31 процент времени княжения.
В XIV веке мы наблюдаем, с одной стороны, ситуацию, когда князья подолгу находятся в Орде (в заложниках или изгнании), а с другой — есть немало князей, которые при частых поездках в степь проводят там небольшие временные отрезки. В период «великой замятии», особенно в 1360–1370-е годы, количество посещений Орды князьями резко уменьшается — вместо себя они предпочитают отправлять туда послов.
Наибольшее количество поездок в Орду русских князей фиксируется в 1330–1340 годах — последние годы правления хана Узбека и первые годы пребывания на престоле Джанибека.
Став частью элиты Джучиева Улуса, русские князья составили довольно представительную ее долю: 106 князей — 8 процентов от общей численности зафиксированных представителей элиты Орды в XIII — первой половине XV века; если же взять только служилую знать, то доля увеличится до 20–25 процентов. Однако говорить о слиянии русской знати с аристократией Орды нельзя. Это наглядно демонстрирует фиксация только шести браков со знатными ордынками (из них источники сохранили не крестильное имя только Кончаки (Агафьи) — сестры Узбека). Если сравнивать с количеством браков с половчанками, то за меньший временной период их зафиксировано десять[815] — почти в два раза больше. Показательно, что русские князья предпочитали не отдавать своих дочерей замуж за ордынских аристократов. По крайней мере, таких случаев источники не зафиксировали. Впрочем, это вполне закономерно, если учитывать различную конфессиональную принадлежность знати Руси и Орды.
Как бы то ни было, русская высшая знать активно усваивала политическую культуру Орды и являлась относительно влиятельным слоем при дворе хана, с которым, по всей вероятности, трудно было не считаться. В то же время русские князья не могли оказывать определяющее влияние на политику ордынского государства, поскольку хотя и являлись участниками курултая, тем не менее не имели права голоса при решении важнейших политических вопросов в Орде.
Источники и литература
