Русские князья при дворе ханов Золотой Орды - [43]

Не будет преувеличением сказать, что описание и характеристика событий 1252 года менялись в соответствии с актуальностью и политическими установками времени создания того или иного памятника.

Так или иначе, летом 1252 года ордынские войска во главе с эмиром Неврюем вторглись в пределы Северо-Восточной Руси. Минуя Владимир, они направились к Переяславлю, где «постигоша» Андрея с его войсками. В результате столкновения князь потерпел поражение и бежал сначала в Новгород, а затем в Швецию. «Неврюева рать» разорила Переяславль и Переяславское княжесаво и вернулась в степь. А чуть позже на Русь вернулся уехавший в ставку Батыя перед походом татар Александр Невский. Князь «церкви въдвиже, град исполни, люди разбегшая собра в домы свояя»[525] и «бысть радость велика в граде Володимери и во всей земли Суждольскои»[526].

С деятельностью великого князя Александра Ярославича традиционно связывается следующий этап вовлечения Руси в орбиту монгольской государственности. Это перепись населения, осуществленная в 1257–1259 годах при непосредственном участии владимирского князя. Проходила она в рамках общеимперских мероприятий по упорядочиванию налоговой системы. В частности, в 1252 году была проведена перепись завоеванных монголами земель Китая, в 1254 году — в Армении. Наибольшее противодействие намерения ордынских чиновников встретили в Новгороде, который не был завоеван монголами. Тем не менее волнения в новгородской земле были подавлены, и в 1259 году перепись русского населения была завершена. Как подчеркнул В. В. Каргалов, «в событиях переписи 1257–1259 гг. в Новгороде наблюдается картина тесного сотрудничества великокняжеской администрации и лично великого князя Александра Ярославича с татарскими "послами" и "численцами"»[527].

С проведением переписных мероприятий тесно связано введение на Руси института баскаков. В частности, А. Н. Насонов видит подтверждение существования этого института в качестве военно-политического в «десятниках», «сотниках», «тысячниках» и «темниках», которые вместе с численниками пришли на Русь и являлись лицами командного состава из «собственно монголов и татар»[528]. Однако В. В. Каргалов привел доводы в пользу того, что «аргументы А. Н. Насонова в лучшем случае допускают двойственное толкование и не обосновывают в достаточной степени тезис о существовании в Северо-Восточной Руси "военно-политической организации" монгольских феодалов»[529].

Тем не менее сами баскаки на Руси присутствуют. Их функции В. В. Каргалов определяет как представителей хана, «которые только контролировали деятельность русских князей и доносили хану в случае неповиновения»[530]. Этот вывод исследователя перекликается со словами Б. Д. Грекова о том, что контроль над русскими князьями «осуществляли баскаки»[531].

Система сбора дани в пользу ордынского хана основывалась на откупной системе, которая всегда является основой для многочисленных злоупотреблений. Именно против злоупотреблений («велику пагубу людемъ творяхуть, работяще резы и многы души крестьянскыя раздно»; «творяше хритьяном велику досаду»[532]) и было вызвано восстание в русских городах (Ростов, Владимир, Суздаль, Ярославль[533]) в 1262 году. Сборщики дани были вырезаны. Эти события традиционно считаются одним из первых антиордынских народных восстаний[534].

Тогда же, в 1262 году, в Орду оправляется и великий князь Александр. По мнению Дж. Феннела, ему «ничего не оставалось, как оправиться в Золотую Орду». Однако удалось ли избавить Русь от карательной экспедиции, не известно из-за молчания источников[535]. Здесь необходимо согласиться со словами Р. А. Соколова, подчеркнувшего, что представляется «уместным отметить, что, в данном случае, молчание красноречивей любых слов. Ибо вряд ли летописи могли не сообщить о карательной экспедиции»[536].

Большинство же исследователей, вслед за А. Н. Насоновым и В. А. Кучкиным, полагают, что восставшим удалось сыграть на противоречиях между Сараем и Каракорумом: в Орде смотрели «сквозь пальцы» на восстание против имперских откупщиков дани[537].

Поэтому поездка Александра Невского в Орду в 1262 году связывается с намерением князя избавить, или, как отмечает «Житие Александра Невского», «отмолить»[538], русских людей от рекрутского набора (так полагают, например, Ю. К. Бегунов, В. Л. Егоров, А. Н. Кирпичников, Ю. В. Кривошеев, В. А. Кучкин[539]).

Таким образом, источники фиксируют еще один признак зависимости — участие русских войск в военных мероприятиях Орды. Причем именно Александру Невскому удается смягчить данную повинность: после его поездки 1262–1263 годов в войнах сарайских ханов участвуют не мобилизованные в русских княжествах рекруты, а княжеские дружины.

По дороге из Орды князь Александр Ярославич умирает.

Таким образом, он побывал в Орде шесть раз, проведя в степи четыре с половиной года, это составило около 41,7 процента (самый большой результат для XIII века) от времени его удельного правления (шесть лет — три поездки), 18,2 процента от великого княжения (одиннадцать лет — три поездки) и около 10,5 процента отлет его жизни (43 года).