Русские и украинцы. Братья по вере и крови - [72]

В ополчение набирали помещичьих крестьян, но мещанам и государственным крестьянам также разрешалось записываться в ополчение.

2 августа нежинский предводитель дворянства М.Я. Почека писал начальнику Черниговского ополчения генерал-лейтенанту Н.В. Гудовичу: «Приступил к призыву защитников с помещичьих владений… принято в защитники 664 человека». Однако он уточнял, что «сии ратники вооружены только одними пиками».

Желающих вступить в ополчение было много, поэтому командование решило создать отдельное воинское формирование — Нежинский пехотный полк земского ополчения. Командиром полка назначили нежинского помещика подполковника в отставке Григория Григорьевича Левицкого. Первоначально планировалось, что пехотный полк ополчения состоял из 3 батальонов по 4 роты в каждом, как это было в армейских пехотных полках. Но такая структура полку не подошла, и Нежинский пехотный полк стал двухбатальонного состава. Он состоял из двух частей, которые в документах назвались «половинами». Первой половиной командовал отставной штаб-капитан И.И. Шаула, а второй — сам подполковник Левицкий. Личный состав первой половины включал в себя 5 сотенных начальников, 10 пятидесятых начальников и 674 ратника. Вторая половина состояла из 6 сотенных, 12 пятидесятых начальников и 756 ополченцев.

Таким образом, Нежинский пехотный полк был одним из самых многочисленных среди сформированных в губернии, уступая только Суражской дружине, в составе которой насчитывалось 1482 человека, и Новозыбковской дружине (1950 человек).

А всего в Черниговской губернии было сформировано 6 конных казачьих полков, каждый по 1200 человек. В ополчение поступили 25 873 ратника и 217 дворян.

Большая часть личного состава Нежинского полка не умела владеть оружием. Из 33 офицеров только 13 были кадровыми военными в отставке, 15 — чиновниками гражданских служб, а остальные нигде и никогда не служили. У некоторых офицеров был опыт службы в ополчении 1806–1807 гг.

Из 270 ратников, призванных в ополчение, только 12 служили в армии. Трое из них были унтер-офицерами, остальные — рядовыми. Только 25 человек умели владеть холодным оружием. А против остальных фамилий отмечалось: «владеет пикой и обращенной в саблю косой». Только 16 ополченцев имели навыки стрельбы из огнестрельного оружия.

Поскольку жалования офицерскому и рядовому составу ополчения из государственной казны платить не полагалось, на сборах уездного дворянства было принято решение объявить сбор средств с населения. Согласно решению собрания, каждый помещик, владевший крепостными, был обязан сдать по 50 копеек с каждой ревизской души. На этом же собрании были установлены размеры годового жалования офицерам полка: уездному начальнику и его заместителю — 700 рублей, сотенным начальникам — по 400 рублей, пятидесятым — по 200 рублей.

В Нежине была создана специальная комиссия, возглавляемая помещиком В.М. Мотаниссой, которая в первый месяц своей деятельности собрала 11 780 руб. 84 коп. пожертвований с помещиков, мещан и государственных крестьян уезда. На эти деньги предполагалось закупить для ополченцев огнестрельное и холодное оружие и обмундирование.

Первоначально хотели вооружить ополченцев из собранного по губернии на вооружение ополчения 1806–1807 гг., но оружия на всех ратников не хватило. Кроме того, оно было разнотипно и зачастую неисправно.

Не менее остро стоял вопрос обмундирования ополченцев. Так, какой-то специальной униформы для ополченцев не было предусмотрено. В распоряжении Малороссийского генерал-губернатора князя Я.И. Лобанова-Ростовского предписывалось, что «пешие воины сохранят свое крестьянское платье. Прочие принадлежности к одежде по их состоянию. Фуражку на голове иметь суконную… на каждой из них иметь выбитый из медной латуни крест с изображением на оной вензельного знака его императорского величества и с надписью „За Веру и царя“. Сапоги черные с такими голенищами, чтобы в осеннюю и холодную погоду сверх шаровар одевать могли».

Каждому ратнику полагался ранец, в котором он должен был хранить сменную рубашку, теплые штаны, варежки, портянки, запасные сапоги и трехдневный запас сухарей.

Серьезные проблемы возникали и с подготовкой и обмундированием офицеров полка, которые должны были вооружаться и экипироваться за свой счет. В рапорте на имя Нежинского маршала уездного дворянства Матвея Почеки «пятидесятный начальник» корнет Иван Мазуров писал: «Имею в готовности саблю и пару пистолетов. Что же принадлежит до мундира и шляпы, то по неимуществу моему снабдить себя не могу, ибо, служа одиннадцать лет в военной службе… вышедши в отставку, застал имение и дом по смерти отца моего до крайности разоренным. По каковой необходимости и теперь живу на женином имении, приносящем мне надсилу нужное пропитание»[157].

Вражеские войска кроме польских иррегулярных отрядов, то есть попросту шаек мародеров, на Украине не появлялись. Поляки мечтали захватить Малороссию, но это не входило в план Наполеона, по крайней мере, на первом этапе войны.

Генерал Юзеф Понятовский, командовавший 5-м корпусом (36,5 тыс. поляков) Великой армии, предложил императору занять своим корпусом Киев и поднять восстание на Украине. Наполеон отказал. Мало того, когда до императора дошли слухи, что Понятовский собирается двинуться на Киев в инициативном порядке, пообещал гонористому пану расстрел без суда и следствия.