Русские и украинцы. Братья по вере и крови - [115]

В советское время много писали о действиях Красной армии и партизанских отрядов, но недопустимо мало говорилось об истребительных батальонах. Между тем на Украине в первые недели войны было сформировано 650 истребительных батальонов общей численностью свыше 150 тысяч бойцов. Уже к 29 июня 1941 г. на территории УССР при истребительных батальонах насчитывалось 6928 групп содействия, в состав которых входило более 65 тыс. человек, а в июле в 16 областях республики численность этих групп возросла до 18,4 тысячи. Они объединили в своих рядах 215 тыс. человек.

В истребительные батальоны брали тех, кто не подлежал мобилизации в Красную армию. Подавляющее большинство людей записывались в истребительные батальоны добровольно. Заставляли идти в истребительные батальоны в основном партийных и советских функционеров, угрожая исключением из партии и т. д.

Основной задачей истребительных батальонов была поддержка порядка в тылу совместно с частями НКВД и милицией. Бойцы истребительных батальонов ловили диверсантов, бандитов, дезертиров и паникеров. В случае прорыва частей вермахта в бреши в обороне бросали истребительные батальоны.

Так, в Киеве уже в начале июля 1941 г. на заводах и фабриках начали создаваться отряды народного ополчения, в которые вступали мужчины и женщины, старики и молодежь, рабочие и служащие, научные работники и студенты. 8 июля было сформировано 13 истребительных батальонов и 19 отрядов народного ополчения, насчитывавших 32 800 бойцов.

Командир истребительного батальона Носовского района Киевской области в докладной записке в оперативную группу УНКВД области о выполнении поставленных перед батальоном задач писал: «…Истребительный батальон выставляет свои посты на всех дорогах и в населенных пунктах района с целью поддержания порядка и задержания шпионов, диверсантов, дезертиров, паникеров. По поручению командования Красной Армии бойцы батальона выполняли другие задачи по охране прифронтового тыла». Лейтенант М.Г. Паджиев вспоминал о ситуации в войсковом тылу 26-й армии:

«Однажды под вечер наш взвод оказался в небольшом селе где-то неподалеку от станции Гребенка. Весь день до этого мы прочесывали лес в поисках подозрительных лиц, и бойцы изрядно устали. Но не успели мы расположиться на отдых, как послышался гул моторов. Приближались немецкие самолеты. И в этот момент над станцией вспыхнула красная ракета, за ней другая. Воздух потрясли взрывы. Что-то загорелось в Гребенке. Небосвод озарился пламенем пожарища.

Всю ночь взвод искал шпионов-сигнальщиков. Пограничники прочесывали поля, перелески, спрашивали людей в селах, выясняя, нет ли посторонних. Но безрезультатно. Уже часов в десять утра мы подошли к какому-то селу, остановились у крайней хаты и объявили привал. И тут подошла женщина и сказала:

— Товарищи, с утра я работала в городе, а когда возвращалась, увидела на дороге двух мужчин. Заметив меня, они скрылись в подсолнухах. Мне это показалось странным.

— Где вы заметили этих людей?

— Вон там, за селом, — показала она рукой в сторону от дороги.

Женщина вывела нас переулком в поле. Пограничники быстро оцепили посевы подсолнуха и стали их прочесывать. Вскоре бойцы Писакин и Елисеев обнаружили двух мужчин, лежавших на земле. Те тоже заметили пограничников и бросились бежать. Пришлось открыть огонь. Неизвестные остановились…

Но как ни запирались задержанные, выдал их акцент. По справке они значились жителями Житомирской области, а разговаривали, как гуцулы из Прикарпатья, уж их говор я знал хорошо. Вот акцент свой они никак не могли объяснить. Задержанных передали в соответствующие органы, где они сознались, что по заданию немцев пускали ракеты на станции»[234].

На станции Фастов тоже работали сигнальщики с ракетами. Поэтому территорию станции скрыто оцепили бойцы истребительного батальона и сотрудники органов НКВД.

Для дезорганизации летчиков противника в разных местах были выставлены бойцы истребительных батальонов, имевшие ракеты различного огня. Как только самолеты противника стали приближаться, в районе станции снова взлетели две ракеты, и тут же такие ракеты взлетели далеко в стороне от станции. Вражеских летчиков это сбило с толку, и они сбросили бомбы на близлежащий пустырь. В этот день ни одна бомба не упала на станцию. А в это время на территории станции, депо и в близлежащих строениях стали искать вражеского наводчика. Его обнаружили возле водонапорной башни, где он пытался спрятать ракетницу и другое шпионское снаряжение. Приговор трибунала был жесток, но справедлив.

«Уже на четвертый день войны в одном из оборонных заводов Киева боец истребительного батальона Гончаренко ночью обнаружил неизвестного, который, проникнув на территорию, пытался незаметно пробраться к складу с горюче-смазочными материалами. Гончаренко не растерялся. Незаметно приблизившись к диверсанту, он сумел задержать его. Выяснилось, что вражеский лазутчик, выбросившись накануне с самолета, имел задание поджечь или взорвать завод. Для этого он решил устроить диверсию на складе с горючим, чтобы возникший пожар уничтожил предприятие.

Другого диверсанта задержали на железнодорожном вокзале. Этого подозрительного мужчину члены группы содействия истребительному батальону приметили еще с утра. Толкаясь в гуще людей, он как бы между прочим расспрашивал о месте расположения воинских учреждений частей и штабов. Его задержали. В карманах куртки обнаружили ампулы с сильнодействующим ядом. Диверсант признался, что его в советский тыл забросили еще за три дня до начала войны. Основным заданием являлось заражение водоисточников, особенно вблизи дислокации воинских частей, распространение провокационных и панических слухов, сбор разведывательных данных.