Русские аграрные праздники - [8]

Шрифт
Интервал

Поминовение производилось также на русальную или семицкую неделю, предшествующую Троице. «В старину наши старики хаживали встречать Семик на могилах родителей, где после поминовения они со своими семействами разъедали яичницы и драчены» (Сахаров, Сказания, т. II, кн. VII, 84). Эта картина типична. Она показывает, что чем ближе к весне, тем ярче выражено было поминовение. На святках оно совершалось в домах, на масленицу – выносилось на кладбища, и продолжением этого служат троицкие обряды. На севере покойников поминали сперва в церквах, потом на могилах, где могли совершаться даже пиры. Так, П. С. Ефименко сообщает, что в Пинежском уезде «сверх священного поминовения поминают усопших блинами, оладышами, 〈…〉 саламатом и кутьей. Кутью едят по благословению священника» (Ефименко, Материалы, ч. I, 137). П. В. Шейну писали из Владимирской губернии, что здесь на семик «утром 〈…〉 установлен обычай поминать усопших, а послеобеденное время вместе с вечером окончательно отдается веселью и разгульным песням беззаботной молодости» (Шейн, Великорус, с. 344). Мы имеем, по-видимому, обветшалые и поблекшие формы некогда весьма развитого культа предков. Об этом мы можем судить по очень яркому описанию в Стоглаве, где под 23-м вопросом говорится: «В Троицкую субботу по селам и по погостам сходятся мужи и жены на жальниках и плачутся по гробом с великим причитаньем. И егда начнут играти скоморохи, и гудцы и перегудники, они же, от плача переставше, начнут скакати и плясати, и в долони бити и песни сатанинские пети; на тех же жальниках обманщики и мошенники»[25].

Необходимо еще упомянуть, что на Троицу устраивались похороны покойников, которые почему-либо не были погребены в течение года. Так, во времена войн, чумы, голода мертвые в «убогих домах», «скудельницах», «божьих домах» сваливались в общую яму, выкопанную в сарае. Это делалось для предохранения от заразы и для защиты трупов от поругания, а также потому, что хоронить зимой в мерзлой земле было трудно. В Семик эти трупы зашивались в рогожу, делали для них гробы и хоронили (Калинский, Месяцеслов, 472–473; Снегирев, Русские простонародные праздники, вып. 3, 108, 177–210).

То, что Стоглав сообщает о Троицкой субботе, в равной степени относится к навьему дню и Радунице, когда поминальные обряды достигали своего апогея. Навий день и Радуница приходились на Фомину неделю. Так называлась первая неделя после Пасхи, потому что, по Евангелию, на этой неделе апостол Фома выразил сомнение в том, что Христос действительно воскрес во плоти, но Христос будто бы вложил его персты в свою рану, после чего Фома уверовал. Понедельник на этой неделе назывался Навий день, вторник – Радуница. Разница в названиях, по-видимому, не означала разницы по существу. В XIX в. Навий день был почти забыт и встречается редко, Радуница же справлялась в очень ярких формах. Можно сказать, что в XIX в. они полностью слились. Указанные сроки – понедельник и вторник на Фоминой неделе – были необязательны. Поминовение, характерное для Радуницы, могло, например, совершаться в день Пасхи. У белорусов Радуница приходилась на четверг пасхальной недели[26]. Слово «навий» в древнерусском языке означало «относящий к умершим». В древнечешском языке «унавити» означало «умертвить», украинское «нава» означает «гроб»[27]. На Украине Фомин понедельник именовался «могилками», «гробами» или «проводами».

Этимология слова «радуница» («радоница», «раданица», «радовница» и пр.) менее ясна. Большинство лингвистов сближает его с корнем «рад», но такое толкование мало помогает раскрытию самого понятия, так как неясно, чему, собственно, радуются. И. П. Калинский, например, полагает, что этим словом выражается радость покойников, что их не забывают (Калинский, Месяцеслов, 466). А. А. Потебня сближает его с корнем «род», что также не раскрывает содержания слова в народном обиходе[28].

Совершаемые в эти дни обычаи описываются в общем одинаково. Радуница была праздником всенародным. Вся деревня выходила на кладбище к могилам своих близких. Женщины на могилах причитали. В причитания входили воспоминания об усопшем, как это имело место при оплакивании после смерти. Они «с плачем и рыданьем взывали к их душам, воспевая их добродетели» (Калинский, Месяцеслов, 466; Снегирев, Русские простонародные праздники, вып. 3, 48). На могилы приносили еду и питье. Упоминаются кутья, пироги, калачи, блины, сырники, крашеные яйца, вино, пиво, канун (род браги) и т. д. Едой делились с покойниками: яйца, блины и прочие угощения крошили на могилах и оставляли их там. На могилы лили масло, вино, пиво; все это делалось «мертвым на еду». С покойниками христосовались, полагая, что они их слышат. По могиле катали яйца (Снегирев, Русские простонародные праздники, вып. 3, 48–49; Макаренко, Сибирский народный календарь, 164–165). После этого к еде и питью прикладывались сами, и печаль переходила в веселье, которое могло кончаться разгулом. «Торжество Радуницы заключалось в собственном смысле общим разгулом и игрищем» (Калинский, Месяцеслов, 466; Снегирев, Русские простонародные праздники, вып. 3, 52–53). И. П. Калинский пишет: «Не без основания замечает Карамзин, что наш народ, следуя языческому обряду, совершает над умершим обжорства и возлияния в честь их и что, следовательно, наши родительские поминки напоминают собой древнеязыческий обряд поминовения, совершавшийся в начале весны, и вообще древнюю тризну» (Калинский, Месяцеслов, 467). На Радуницу пели песни и водили хороводы. Известна поговорка: «На Радуницу утром пашут, днем плачут, а вечером скачут»


Еще от автора Владимир Яковлевич Пропп
Исторические корни волшебной сказки

Впервые знаменитая дилогия о волшебной сказке выходят в свет как единое (по замыслу автора) произведение. Обширные комментирующие статьи, библиография, именной указатель, указатель персонажей превращает книгу в учебное и справочное пособие по сказковедению, а необычайно широкий охват гуманитарного материала, глубина его освоения и доходчивый стиль изложения давно ввели составляющие ее произведения в общемировой культурный фонд современного образованного человека.


Морфология <волшебной> сказки

Впервые знаменитая дилогия о волшебной сказке выходят в свет как единое (по замыслу автора) произведение. Обширные комментирующие статьи, библиография, именной указатель, указатель персонажей превращает книгу в учебное и справочное пособие по сказковедению, а необычайно широкий охват гуманитарного материала, глубина его освоения и доходчивый стиль изложения давно ввели составляющие ее произведения в общемировой культурный фонд современного образованного человека.


Фольклор и действительность

Владимир Яковлевич Пропп – выдающийся отечественный филолог, профессор Ленинградского университета, один из основоположников структурно-типологического подхода в фольклористике, в дальнейшем получившего широкое применение в литературоведении. Труды В. Я. Проппа по изучению фольклора («Морфология сказки», 1928; «Исторические корни волшебной сказки», 1946; «Русский героический эпос», 1958; «Русские аграрные праздники», 1963) вошли в золотой фонд мировой науки XX века. В настоящее издание включены избранные статьи ученого разных лет, которые тем не менее обнаруживают тесную взаимосвязь.


Проблемы комизма и смеха

В очередной том полного Собрания трудов В.Я. Проппа входят его работы о смехе, впервые собранные вместе. Классификация видов смеха, осуществленная в — пусть незавершенной — книге "Проблемы комизма и смеха" признается одной из лучших в современной гуманитарной науке, а статья "Ритуальный смех в фольклоре" является связующим звеном между этой, последней книгой Проппа и его классической дилогией о волшебной сказке.


Неизвестный В. Я. Пропп

В книгу включены не научные, широко известные труды В. Я. Проппа (1895–1970), крупнейшего фольклориста, одного из классиков гуманитарной науки XX века, а его литературные произведения, часть эпистолярного наследия и дневник последних лет жизни. Впервые публикуемые автобиографическая повесть «Древо жизни», стихи и переписка с другом В. С. Шабуниным раскрывают истоки сложения и развития неординарной личности, формирование многогранных интересов В. Я. Проппа, исследования которого оказали сильнейшее влияние на мировую филологическую науку.


Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки

Владимир Яковлевич Пропп – выдающийся отечественный филолог, профессор Ленинградского университета. Один из основоположников структурно-типологического подхода в фольклористике, в дальнейшем получившего широкое применение в литературоведении. Труды В. Я. Проппа по изучению фольклора («Морфология сказки», «Исторические корни волшебной сказки», «Русский героический эпос», «Русские аграрные праздники») вошли в золотой фонд мировой науки ХХ века. В книгах, посвященных волшебной сказке, В. Я. Пропп отказывается от традиционных подходов к изучению явлений устного народного творчества и обращается сначала к анализу структурных элементов жанра, а затем к его истокам, устанавливая типологическое сходство между волшебной сказкой и обрядами инициации.


Рекомендуем почитать
Афинская олигархия

Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.


Новгород и Псков: Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков

В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.


Прошлое Тавриды

"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.


Тоётоми Хидэёси

Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.


История международных отношений и внешней политики СССР (1870-1957 гг.)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Василий Поленов

Василий Дмитриевич Поленов (1844–1927) – русский художник, мастер исторической, пейзажной и жанровой живописи, педагог, представитель в высшей степени интеллигентной дворянской семьи, участник Русско-турецкой войны, автор декораций к театральным постановкам, член Товарищества передвижных художественных выставок, большой любитель музыки и автор нескольких музыкальных произведений. Чрезвычайно обаятельный человек, связанный многолетними дружескими узами с видными представителями художественного мира России конца XIX – начала XX века. Таким предстает Василий Поленов в замечательной биографии Марка Копшицера, написанной великолепным литературным языком и мастерски сочетающей детальность и основательность солидного искусствоведческого исследования с занимательностью биографического романа.


Великое наследие

Дмитрий Сергеевич Лихачев – выдающийся ученый ХХ века. Его творческое наследие чрезвычайно обширно и разнообразно, его исследования, публицистические статьи и заметки касались различных аспектов истории культуры – от искусства Древней Руси до садово-парковых стилей XVIII–XIX веков. Но в первую очередь имя Д. С. Лихачева связано с поэтикой древнерусской литературы, в изучение которой он внес огромный вклад. Книга «Великое наследие», одна из самых известных работ ученого, посвящена настоящим шедеврам отечественной литературы допетровского времени – произведениям, которые знают во всем мире.


Рождение трагедии из духа музыки

Фридрих Ницше – немецкий философ, филолог-классик, поэт, великий ниспровергатель кумиров, антихристианин и нигилист, автор знаменитых трудов, вот уже полтора века волнующих воображение читателей всего мира. Рождение самобытного, оригинального – это всегда скандал и шок. Таково первое произведение философа «Рождение трагедии из духа музыки», оказавшее большое влияние на искусство и философию XX века. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.