Русская рулетка - [73]

Все эти явления взаимосвязаны как явно, так и тайно, что типично для умирающего режима. Но никто не может точно сказать, сколько еще жертв породит эта агония. Нельзя предвидеть, какими конвульсиями будут ознаменованы ближайшие месяцы. Ядовитые семена, щедро посеянные политической верхушкой, созданной Борисом Ельциным и сплотившейся вокруг него, уже дают свои плоды, подталкивая страну к распаду.

Только соединенные усилия трезвых голов, имеющихся в России, и немногих здравомыслящих западных политиков могли бы повернуть ход событий. Но, честно говоря, свидетельств здравомыслия не видно ни внутри страны, ни среди тех, кто объявляет себя друзьями России. Они либо остаются в стороне, пассивно наблюдая за происходящим, будучи не в состоянии понять его во всей широте и со всеми таящимися в нем угрозами, либо активно способствуют распаду России, влекомые порой слепой алчностью, порой — глупостью и отсутствием элементарной культуры.

Москва, конец сентября 1999 года.

МАКИАВЕЛЛИ

Я долго раздумывал над тем, как назвать эту заключительную главу, следующую за эпилогом, но по сути являющуюся настоящим эпилогом. Эпилогом не для книги, а для целого исторического периода. Конец приходит не только режиму Ельцина, конец приходит иллюзиям, которые кто-то еще продолжал питать в отношении ельциновского эксперимента, полагая, что он все же прокладывал путь, хотя и чрезвычайно извилистый, к демократии и правовому государству. И вот, перечитывая недавно макиавеллевского «Государя», главу, рассказывающую «о тех, кто приобретает власть злодеяниями», я понял, какое название лучше всего подходит для этой части моей работы. Я совершенно ясно осознал, что в России рекомендации флорентийского политического мыслителя и по прошествии пятисот лет не выглядят устаревшими. Это отнюдь не преувеличение. В ряду так называемых «цивилизованных» государств (а многие на Западе причисляют Россию к этому ряду) Россия — единственное, в котором еще действуют во всей своей первозданности и дикости «законы джунглей».

Речь идет, само собой разумеется, о существе дела, так как в том, что касается формы, в России уже успешно освоены все наиновейшие тонкости манипулирования общественным сознанием. Демократические технологии идут здесь в ход при условии, что из них вынута «душа», т. е. их демократическое содержание. Это неизбежно ставит в тупик бесчисленных простаков (как русских. так и зарубежных), не умеющих отделить видимость от сущности. Я не хочу сказать, что у нас, в «империи Добра», нет места насилию, обману, различным манипуляциям. Примеров обратного более чем достаточно. Но есть одно различие, и оно меняет все: оно коренится в нашей истории, которая повсеместно привела к созданию того, что принято называть гражданским обществом и что является оборотной стороной правового государства. Именно последнее обеспечивает защиту любому гражданину (пока еще обеспечивает: неизвестно, сколько времени оно сможет выдерживать борьбу с унифицированным сознанием) с помощью разветвленной сети своих институтов — прокуратуры, полиции, политических партий и организаций, профсоюзов и прочих общественных объединений. Каждый из этих институтов, функционируя в нормальных условиях, встает на пути злоупотреблений со стороны власти, бюрократического аппарата и др. Кроме того, гражданское общество само по себе вынуждает власть соблюдать определенные правила, которые тем более обязательны, чем строже проводится разделение властей, когда каждая из них в состоянии уравновешивать и контролировать остальные. В результате даже применение силы (без чего при столкновении противоборствующих интересов обойтись невозможно) совершается в пределах всеми признанных правил, даже манипуляции сознанием, осуществляемые средствами массовой информации (современный вариант насилия и обмана), подлежат более или менее эффективному контролю со стороны как гражданского общества, так и государственной власти. Таким образом устанавливается некая система правил приличия и уважения к личности, вне которой защита любых законных интересов вырождается в драку, если не в прямое побоище. Я хочу этим сказать, что в Италии и вообще в Европе вряд ли возможно использование тех методов, с помощью которых пять веков назад Оливеротто Эуфредуччи захватил власть в Фермо: пригласив на пир всех знатных горожан и преспокойно их перерезав. Макиавелли ссылался на эту историю, для него еще совсем недавнюю, как на пример того, как «приобрести власть злодеяниями». Он считал, что сей пример послужит хорошим уроком для государей: «Нельзя назвать доблестью убийство сограждан, предательство, вероломство, жестокость и нечестивость: всем этим можно стяжать власть, но не славу».

Мы привыкли считать рецепты Макиавелли не более чем метафорой. Между тем в России они в ходу в самом буквальном смысле. Последний год ельцинской эпохи доказывает это совершенно неопровержимо. Я пишу эти итоговые страницы в начале февраля 2000 года, оглядываясь на результаты парламентских выборов, состоявшихся 19 декабря, и на сенсационное заявление Б. Ельцина, сделанное 31 декабря, которое возвело Владимира Путина на вершину власти. За несколько месяцев, прошедших от 8 августа (от вторжения Шамиля Басаева в Дагестан) до 31 декабря («добровольной» отставки Бориса Ельцина), этот человек без прошлого, ничем не отмеченный ни в положительном, ни в отрицательном смысле, поднялся из полной неизвестности и стал во главе страны. Его явление было таким триумфальным, что о какой-либо попытке соперничать с ним было просто смешно говорить. А в промежутке между двумя знаменательными датами не было ничего, кроме войны и террора против мирных российских граждан.