Русская рулетка - [49]

Без особой надежды на успех я отправился было на поиски охранника, того, который дежурил утром. Меня остановил неуверенный девичий голос:

– Но сегодня я сама пришла без пяти девять. И всё видела.

– Мне ничего не было?

– Я же отдала вам конверт.

– Я имею в виду – у входа?

– Если бы было, я сказала.

Я постоял несколько мгновений и вернулся к сейфу. Стал рассуждать вслух, надеясь обнаружить какую-нибудь зацепку.

– Итак, охранники открывают… А где остальные сотрудники?

– Один в командировке. На Урале. Двое сейчас в другом офисе, возле складов.

– Ага. Итак охранники открывают. Вы входите и звоните, чтобы отключили сигнализацию. Офис на сигнализации?

Она пожала плечами.

– Конечно.

– И сегодня всё было в порядке? Ночью никто не пытался проникнуть?

– Нет. – Оживляясь, она понизила голос. – А кому это нужно?

– Не знаю, – признался я. – Для чего же ставить на сигнализацию?

– Мне кажется, чтобы отпугнуть. Просто они узнают, что офис на сигнализации, и не решаются.

– Кто?

– Ну, я не знаю, – она опять пожала плечами. – Бандиты, наверное.

Мне пришлось отвернуться, чтобы сохранить серьёзность.

– Разумеется. Есть бюллетень, где сообщают о постановке на сигнализацию. Они читают и не решаются…

Я осёкся, уставился в настенные электронные часы. Красивые часы в корпусе из красного дерева, они висели над входом в кабинет и стояли. Я столько раз смотрел на них и только в этот момент сообразил, что они стоят. Если бы ночью кто-то проник для вскрытия сейфа и, как я, но светом фонарика искал указание на код, он вряд ли обратил внимание, что стрелки часов не движутся.

– А те часы, давно стоят? – я указал на них рукой и глянул на девушку.

Она посмотрела, куда я показывал.

– В пятницу шли. Когда я уходила, на них было шесть часов, время окончания работы. А почему вы спросили?

Вместо ответа я перенёс один из стульев к двери, забрался на него и снял часы с гвоздя. Сразу открыл гнездо для круглой батарейки. Батарейки в нём не было.

– Что там? – подошла и вытянулась секретарша Ивана. В ней пробудилось безмерное любопытство, она тоже хотела заглянуть в гнездо.

– Нет батарейки. – Я сдерживал лёгкое возбуждение, чтобы не спугнуть удачу. – Наверно, хотели поменять, а новой не оказалось.

Повесив часы на место, я отнёс стул к столу для совещаний. В выходные дни в офисе были только Иван и я. Вынуть батарейку мог лишь он. Теперь я увидел циферблат другими глазами. Часовая стрелка миновала цифру три, минутная застряла на девяти, а секундная проскочила до восьми.

– Но зачем … – спросила шёпотом секретарша и осеклась.

Я снова занялся сейфом, набрал одну за другой цифры три – девять – восемь. Сердце облегчённо ёкнуло, когда раздался щелчок. Я распахнул сейф и глянул внутрь.

– Опять письмо, – тихо сообщила мне девушка, как будто я сам не видел, что в сейфе лежал только белый конверт. Снаружи он был девственно чист, без каких-либо указаний, кому именно предназначался. Зато на вложенном в него листке бумаги я прочёл следующее:

«Поздравляю! Тебя ждёт приз. Он в банке, ты знаешь в каком. Найдёшь мою личную ячейку платного хранилища. Служащий предупреждён, что ты можешь прийти сегодня в 16-00. Код таков. Вспомни, чем я занимался в субботу при твоем появлении. Последние три буквы слова переведи в цифры согласно пронумерованному алфавиту».

И всё?! Ради этого я мотался и отгадывал ребусы? Мне хотелось от души высказать, что об этом думаю, но я сдержался.

– Это что, игра? – девушка обдала моё ухо тёплым дыханием. Из-за левого плеча она без тени смущения скользила взглядом по предназначенной одному мне записке. Земля, вероятно, вращалась бы медленнее, и ледниковый панцирь наполз на Европу без неукротимого любопытства этих давно не эфирных созданий. Я не осмелился разочаровать её.

– Да, наша любимая забава. То я прячу, он ищет, то он озадачивает меня своими выдумками.

– А что за приз?

– О-о, великолепный! Какой именно, пока лишь догадываюсь. Но мы его обязательно отметим. Согласна?

– Вы ещё должны угадать. – Она подбородком указала на листок с новой загадкой.

– Угадаю, я сообразительный.

Подумав, она спросила:

– А когда отметим?

– Я тебе нравлюсь?

– Ничего. В моём вкусе.

– Ты прелесть. Дай телефончик. Я позвоню и сообщу. И никому, слышишь, никому не говори об этом, кто бы ни спрашивал. Хоть сам Господь Бог. Ладно?

Она заговорщически кивнула.

– Никому не скажу.

«Хотелось бы верить», – подумал я, но, разумеется, не выказал и тени сомнения. Кто искренне врёт женщинам, тем помогают боги. А мне их помощь не помешала бы.

17

Через полчаса все мои умственные усилия, как и старания верного «шевроле» были направлены на то, чтобы оторваться от любых преследователей. Я старался затеряться в потоках машин, в переплетениях дорог, перекрёстков, развязок. На Садовом Кольце уверовал, что оторвался от мышастой «самары». Юркнул на Сретенку, с неё нырнул в узкие извивы улочек и переулков, затем проскочил под старую арку и в безлюдном дворике пристроился за большим деревом к стае оставленных хозяевами легковушек. «Шевроле» затих и затаился, как дичь в глухих зарослях, которые обходят охотники. Откинувшись на спинку сиденья, я скрестил на груди руки и, не теряя бдительности, расслабился. Преследователи могли найти это укрытие лишь с помощью какой-нибудь электронной пакости, но я надеялся, они не успели обработать мой автомобиль. До шестнадцати часов было ещё около сорока минут, а чтобы проехать к банку, хватило бы и двадцати. Однако ещё предстояло разобраться с новой загадкой, – без ответа на неё соваться в банк не имело смысла.