Русская расовая теория до 1917 года. Том 1 - [62]

К этому вопросу совершенно естественно должен был прийти всякий, кто выбрал себе для собственного получения исследование вопроса о краниологических особенностях народонаселения Средней России, составляющего более удобный материал для изучения русских, чем окраины ее. Уже несколько лет меня занимал этот вопрос, и я, насколько позволяли средства, собирал для него материал. Еще в 1867 году по моей просьбе в Русской фотографии составлен был антропологический альбом русских, фигурировавший на Этнографической выставке и затем в копиях переданный мною Лондонскому Антропологическому Обществу, Парижскому Антропологическому Обществу и Музеуму Естественной Истории в Париже. Цель выставления этого альбома, а равно и передачи его иностранным антропологическим собраниям, была та, чтобы вызвать мнения о физиогномике русских. Портреты я старался собирать без какой-либо предвзятой идеи, отыскивая с одной стороны те лица, кои мне казались наиболее подходящими к обыкновенно признаваемым за более чисто русские, а с другой те, кои наиболее часто встречаются, хотя и носят следы инородческой помеси. Не особенно легко собирать подобные портреты, особенно чисто русских физиогномий, даже мужских. Относительно женских я потерпел вполне неудачу и возбуждение в настоящее время мною вопроса о русских физиогномиях вызвано между прочим надеждою, что уяснение цели портретов облегчит их получение. Если встретится физиогномия, вполне интересная как выражение русского лица, то получить с нее портрет в 99 случаях из ста бывает невозможно, вследствие отказа в позволении снять с себя портрет в фас и профиль. Такой отказ почти постоянно встречался у мужчин, а относительно женщин он был безусловен. Приходилось ограничиваться весьма тесным кругом более знакомых лиц, которые в виде одолжения соглашались удовлетворить странному требованию, от коего они не ожидали ничего путного, но соглашались из желания не противоречить безвредной мании знакомого и близкого человека. Затруднения встречаются, кроме того, и материальные: снятие с каждого лица двух портретов в значительную величину сопряжено со значительными расходами при большом числе фотографий, а до последнего времени только одна русская фотография Н. М. Аласина, во время управления ее М. А. Зыковым, охотно помогала своим трудом и старанием ученым целям. Только со времени начала деятельности по Антропологической выставке условия изменились более благоприятно, и явилась надежда собрать в Москве и других местах порядочный материал по антропологической физиогномике русских.

По появлении альбома русских я действительно получил несколько замечаний. Некоторые русские и иностранцы, видевшие собранные портреты, упрекнули меня за предвзятый выбор особенно хороших лиц и за тенденциозную прикрасу материала, хотя в альбоме сняты были исключительно крестьяне, и как сказано, в различных видоизменениях физиогномического типа. Правда, я в главе альбома поставил двух умных и очень симпатичных владимирцев, бывших в то время у меня плотниками, но за ними следовал ряд других, безупречных в отношении прикрашения, так как это были представители наиболее часто встречающихся типов, самых обыденных физиогномий. Но иностранцы, да и многие русские, поражаются во всем касающимся русских выдающимися отрицательными сторонами, и не только проглядывают, но даже считают ненормальным все более или менее говорящее в пользу их. Вероятно, я не был бы подвергнут упреку от подобных ценителей, если бы выбрал исключительно представителями физиогномий для своего альбома лиц с узкими лбами, с носом в форме луковицы, с лукавою и глупою физиогномией, словом нечто подобное тому «Савоське», которые в прошедшем году, под пером именитого русского, как его отрекомендовал журнал, явился для читателей одного весьма дельного журнала «Revue scientifique» представителем этнографического быта и нравственного склада русского мужика. Другие высказали то мнение, что великоруссов в антропологическом отношении не существует и что альбом есть сборник фотографий некоторых физиогномий, попадающихся в России, но что он вовсе не антропологический альбом, так как антропологического типа великоруссов в чистоте, вследствие смешения, не существует на деле. Так как эти мнения высказаны были с серьезною, а не тенденциозною целью, то они имеют право на то, чтобы к ним отнестись серьезно, спокойно и научно.

Великоруссы, так же как и вся Россия, представляют такое разнообразное сочетание самых разнородных явлений, что по отношению фактов, касающихся их, можно подобрать материал для каких угодно выводов, в особенности в такой еще неустановившейся в своих частных методах науке, как антропология. Верных числовых данных, годных для антропологического изучения отдельных местностей России, не существует, а только подробное изучение частных и местных специальных явлений в области антропологии может повести к чему-либо положительному. Недаром Ворсо на одном из международных конгрессов доисторической археологии и антропологии высказал справедливую мысль: успех конгрессов и обеспечение их серьезных результатов он видит в том, что они оставили на втором плане обсуждение общих теорий исследуемых ими наук, и из широкой области общих обозрений перешли к частному изучению антропологических и археологических задач в каждой стране в отдельности, даже в отдельных областях каждой страны. Уже a priori можно дознать, что результат смешения русских и их взаимные антропологические соотношения будут иные на Севере, Юге, Западе и Востоке России. Кому захочется провести теорию урало-алтайского происхождения русских, тот пусть подберет черепа из тех местностей, в коих в русское народонаселение вошли обрусением племена сказанного происхождения. Для ищущего своего благополучия в туранском происхождении русских тоже найдутся подходящие местности и подходящий материал, который на первый взгляд будет даже казаться неподтасованным нарочно. Если это возможно, и действительно представляется, то первым условием антрополога, an und fur sich, т. е. действующего под единственным желанием составить себе по возможности наиболее верное представление о великорусском племени, должно быть обсуждение и оценка значения того материала, которым он желает обусловить свои выводы, выделение всех тех элементов, кои, помимо его желания, могли бы влиять односторонне на его выводы. Но, прежде всего ему, конечно, нужно уяснить себе, берется ли он за разрешимую задачу, старается ли он определить нечто существующее, нечто созданное самою природою, а не одним преданием, одним историческим влиянием языка, религии, нравов. В частном, занимающем нас вопросе, такому предварительному исследованию должно подвергнуться изучение влияния смешения племен в России по тем данным, коими мы можем располагать. Если мы ясно определим значение смешения, степень его в русском народонаселении различных местностей, то мы выясним себе некоторые основания для освещения пути исследования, мы более прочно и точно поставим вопрос, а хорошая постановка его есть уже половина решения.