Русская поэзия XVIII века - [36]

Великий сам, о! слава, красота,

Сразил на них Петр равного ж соседа.

Преславный град, что Петр наш основал

И на красе построил толь полезно,

Уж древним всем он ныне равен стал,

И обитать в нем всякому любезно.

Не больше лет, как токмо с пятьдесят,

Отнеле ж все хвалу от удивленной

Ему души со славою гласят,

И честь притом достойну во вселенной.

Что ж бы тогда, как прόйдет уж сто лет?

О! вы, по нас идущие потомки,

Вам слышать то, сему коль граду свет,

В восторг пришед, хвалы петь будет громки.

Авзонских[292] стран Венеция, и Рим,

И Амстердам батавский[293], и столица

Британских мест, тот долгий Лόндон[294] к сим,

Париж градам как верьх, или царица, —

Все сии цель есть шествий наших в них,

Желаний вещь, честнόе наше странство,[295]

Разлука нам от кровнейших своих;

Влечет туда нас слава и убранство.

Сей люб тому, иному — тот из нас:

Как веселил того, другой другого,

Так мы об них беседуем мног час,

И помним, что случилось там драгого.

Но вам узреть, потомки, в граде сем,

Из всех тех стран слетающихся густо,

Смотрящих всё, дивящихся о всем,

Гласящих: «Се рай стал, где было пусто!»

Явится им здесь мудрость по всему,

И из всего Петрова не в зерцале:

Санктпетербург не образ есть чему?[296]

Восстенут: «Жаль! Зиждитель сам жил вмале».

О! боже, твой предел да сотворит,[297]

Да о Петре России всей в отраду,

Светило дня впредь равного не зрит,

Из всех градов, везде Петрову граду.

1752

Строфы похвальные поселянскому житию [298]

Счастлив! в мире без сует живущий,

Как в златый век, да и без врагов;

Плугом отчески поля орющий,

А к тому ж без всяких и долгов.

Не торопится сей в строй по барабану;

Флот и море не страшат его;

Ябед он не знает,[299] ни обману;

Свой палат дом лучше для него.

В нем всегда или он виноградны

Вяжет лозы к ты́чкам и шестам;

В дни гуляет, те когда изрядны,

По долинам, либо по стадам.

Он в иной серпом день очищает

Ветви все негодные с дерев,

Добрый к оным черен прививает;

Смотрит, в хлебе нет ли вредных плев.

Либо мед и сот кладет сам в кади;

И ночь или бывает рыб ловец;

Сам же иногда, волны́ в дом ради,

Всех обросших он стрижет овец.

Осень как плодом обогатится,

Много яблок, груш и много слив;

О! как полным сердцем веселится,

Их величину, их зря налив.

Что тогда из всех плодов зреляе,

Отбирает разно по частям:

То шлет в храм к молитве, что честняе;

Приходящим часть хранит гостям.

Часть в подарок сродникам, часть брату;

Благодетель ту б взял, говорит;

Ту несите куму; ту часть свату;

Пусть за ту мне друг благодарит.

Иногда лежит под старым дубом,

Иногда на мягкой там траве;

Нет в нем скверных мыслей зле о грубом:

Что есть дельно, то всё в голове.

Быстрые текут между тем речки;

Сладко птички по лесам поют;

Трубят звонко пастухи в рожечки;

С гор ключи струю гремящу льют.

Толь при разном диком сельском шуме

Ненадолго спит вздремавши он;

Что ни было доброго на думе,

Забывает всё в глубокий сон.

Но зимою нападут как снеги

И от стужи избы станут греть,

Много и тогда ему там неги:

Начнет род другой забав иметь.

В поле ездит он или с собаки,

Боязливых зайцев в сеть ловя;

То с волками смотрит псовы драки,

То медведя оными травя.

Тешит он себя и лошадями;

И кладет отраву на лисиц;

Давит многих иногда силками,

Иногда стреляет разных птиц.

Часто днями ходит при овине,

При скирдах, то инде, то при льне;

То пролазов, смотрит, нет ли в тыне,

И что делается на гумне.

Кто ж бы толь в приятной сей забаве

Всех своих печалей не забыл?

Хоть в каких бы кто честях и славе,

Как сея б он жизни не взлюбил?

Буде ж правит весь толь постоянна

Дом жена благословенный с ним,

Сарра коль была или Сусанна,[300]—

То спокойства нет сравненна с сим.

Весь некупленный обед готовит,

Смотрит, пища чтоб вкусна была,

Из живых птиц на жаркое ловит,

И другое строит для стола.

А потом светлицу убирает

К мужнему приходу с дел его;

Накормивши деток, наряжает,

Встретить с ними б мужа своего.

Тот пришел в дом кушать, и садится

За накрытый, набранный свой стол:

Что ж порядочно у ней все зрится;

То причины нет, чтоб был он зол.

Каплуны прочь, птицы африкански,

Что и изобрел роскошный смак;

Прочь бургонски вина и шампански,

Дале прочь и ты, густой понтак[301].

Сытны токмо щи, ломть мягкий хлеба,

Молодой барашек иногда;

Все ж в дому, в чем вся его потреба,

В праздник пиво пьет, а квас всегда.

Насыщаясь кушаньем природным,

Все здорово провождает дни;

Дел от добрых токмо благородным,

Не от платья и не от гульни.

Счастлив, о! весьма излишно,

Жить кому так ныне удалось.

Дай бог, чтоб исчезло все, что пышно,

Всем бы в простоте святой жилось.

1752

ОДЫ ДУХОВНЫЕ

Парафразис вторыя песни Моисеевы [302]

Вонми небо, и возглаголю.

Второзакония, глава 32

Вонми, о! небо, и реку,

Земля да слышит уст глаголы:

Как дождь я словом потеку;

И снидут, как роса к цветку,

Мои вещания на долы.

Как туча падает на злак,

Или как иней где на сено, —

Господне имя есть мне в знак,

То мыслей призвано не в мрак;[303]

Славь бога всяко в нас колено[304].

Бог — истинны его дела

И все пути его, суд правый, —

Бог верен, а неправда зла,

Не зрится ни тоя в нем мгла,

Святый весь, он душам свет здравый.

Согрешшии вельми пред ним,

Не чада стали уж пороком![305]

О! род строптив, развратен сим,

Сие ль ты господу твоим

Воздать за благо мог оброком?

Сих оный есть народ делец,