Русская литература: страсть и власть - [11]
Трагедия жизни Крылова во многих отношениях в том, что, как правильно говорил Бродский, в России нужна слоновья шкура. Не выдерживает литературного поприща человек, который может быть и робок, и нежен, и мизантропичен, и романтичен. И «Почта духов» – это книга тяжеловесного, мрачного русского лентяя, русского мудреца, мудреца-романтика. Конечно, с этим жить невозможно.
Но, с другой стороны, вот что важно: то, что доступно этому мудрецу и романтику, совершенно недоступно другим. Книгу такой боли и такой страстности мог написать только совершенно неприспособленный к жизни, пугливый и уязвимый русский медведь, страшно сильный, страшно робкий и страшно сострадательный. Никому другому это не откроется. Поэтому «Почта духов» остается таким же единственным великим творением Крылова (мы сейчас о прозе говорим), как «Горе от ума» стало единственным великим творением Грибоедова, как «Москва – Петушки» – великим творением Ерофеева, единственным. И в том-то и ужас единственного творения, что в него вложена вся душа, а для того, чтобы продолжать, нужна слоновья шкура. А этой слоновьей шкуры у гения чаще всего нет. Тем значительнее подвиг тех немногих, кто все-таки умудрился реализоваться.
Нам же остается перечитывать крыловские басни и радоваться тому, что он сумел спрятаться хотя бы за стену этого жанра, хоть и через аллегорию, а все-таки свое досказал. Ну не случайно же приношение Грибоедова ему:
Александр Пушкин
«Евгений Онегин»: неоконченный роман
В свое время Леонид Мартынов написал, что лучшая картина Айвазовского – это неоконченная картина «Взрыв». Помните это стихотворение:
Действительно, гигантский взрыв корабля – только этот взрыв и есть на картине. Фон никак не прописан. И это работает гораздо лучше, чем большинство батальных картин Айвазовского.
Полная аналогия с «Евгением Онегиным»: роман не окончен и потому вызывает взрыв эмоций самых разных – от восторга до недоумений. Только почему Пушкин не закончил свой роман?
Роман бывает не окончен по трем причинам. Первая: автор умер. Вторая: автору надоело. И третья: закончить роман не было возможности.
Ситуация, когда автор умер, подарила нам гениальный роман, который, будь он закончен, давно бы был забыт. Это «Тайна Эдвина Друда», самая большая тайна мировой литературы, потому что роман доведен ровно до середины, до шестого выпуска из двенадцати – Диккенс умер, работая над седьмым. И кто такой Дик Дэчери, убит ли Эдвин Друд и что будет с Джаспером, мы не узнаем никогда. И гадаем об этом сто пятьдесят лет, и это гораздо интереснее, чем если бы нам кто-то это объяснил.
Вторая ситуация довольно распространенная: автору надоело, потому что у него никак не убивается герой. Это ситуация из «Жизни Клима Самгина». Роман не становится от этого хуже, даже наоборот, герой более ярко высвечен отсутствием финала.
И третье. Есть роман, который нельзя было закончить по причинам, от автора не зависящим.
Пушкин предполагал совершенно конкретную фабулу «Евгения Онегина». Фабулу достаточно жесткую. Она многократно исследована в разных вариантах. И тем не менее закончить роман так, как он хотел, во всяком случае в опубликованном варианте, он не мог. Поэтому пришел к решению, которое не раз им озвучивалось (и Вяземский бывал тому свидетелем, и Нащокин): сделать печатный вариант «Онегина» – законченный, куцый, искусно оборванный на восьмой главе. А для себя, для друзей, для широко распространившейся в России подпольной литературы сделать второй, неофициальный вариант. И работать над этим продолжением, думать о нем, он продолжал и после того, как в 1831 году было подготовлено полное издание в восьми песнях. Предполагалось возвращение «Онегина» в 1833 году, есть наброски 1835 года – история Онегина продолжала Пушкина мучить. Но фабула этой истории, повторяю, была практически ясна ему с самого начала.
Получилось, однако, так, что роман закончен в самом неудачном месте, и до сих пор, исходя из этого неполного текста, мы, к сожалению, продолжаем понимать Онегина неправильно. Мы думаем, что Онегин – это лишний человек, умница, которому надоело почему-то развлекаться, хотелось глубокой истинной жизни. Он по разным причинам бросил свой круг, «Как беззаконная комета / В кругу расчисленном светил». Оказался в простодушной сельской среде, сломал там две жизни, горько раскаялся. И такова судьба человека николаевской России, где умные и честные не востребованы. А уж после этого он вступит в тайное общество, поедет, может быть, в ссылку на Кавказ и красиво погибнет, как надлежит уже двадцать лет спустя Печорину.
Из всего этого почти ничто не является правдой; более того, «Евгений Онегин» задумывался как роман мщения, роман как попытка свести счеты с одним из самых ненавистных Пушкину типов – типом пародийного русского байронита, который, не имея к тому никаких оснований, все время пытается представить себя либо поклонником Наполеона, либо учеником Байрона, трагическим, вечно мучающим всех, вечно кающимся, вечно неудовлетворенным типом. Что-то величественное ему постоянно мерещится в себе, в то время как он обычный человек-недоучка. Причем недоучка самовлюбленный. Классический тип из той самой светской черни, к которой Пушкин по молодости очень хотел принадлежать и в которой разочаровался уже к 1822 году. То есть это тот самый момент, когда появляется замысел «Онегина» и начинаются разочарования в ближайшем друге Раевском.
Новый роман Дмитрия Быкова — как всегда, яркий эксперимент. Три разные истории объединены временем и местом. Конец тридцатых и середина 1941-го. Студенты ИФЛИ, возвращение из эмиграции, безумный филолог, который решил, что нашел способ влиять текстом на главные решения в стране. В воздухе разлито предчувствие войны, которую и боятся, и торопят герои романа. Им кажется, она разрубит все узлы…
«Истребитель» – роман о советских летчиках, «соколах Сталина». Они пересекали Северный полюс, торили воздушные тропы в Америку. Их жизнь – метафора преодоления во имя высшей цели, доверия народа и вождя. Дмитрий Быков попытался заглянуть по ту сторону идеологии, понять, что за сила управляла советской историей. Слово «истребитель» в романе – многозначное. В тридцатые годы в СССР каждый представитель «новой нации» одновременно мог быть и истребителем, и истребляемым – в зависимости от обстоятельств. Многие сюжетные повороты романа, рассказывающие о подвигах в небе и подковерных сражениях в инстанциях, хорошо иллюстрируют эту главу нашей истории.
Дмитрий Быков снова удивляет читателей: он написал авантюрный роман, взяв за основу событие, казалось бы, «академическое» — реформу русской орфографии в 1918 году. Роман весь пронизан литературной игрой и одновременно очень серьезен; в нем кипят страсти и ставятся «проклятые вопросы»; действие происходит то в Петрограде, то в Крыму сразу после революции или… сейчас? Словом, «Орфография» — веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии…Номинант шорт-листа Российской национальной литературной премии «Национальный Бестселлер» 2003 года.
Неадаптированный рассказ популярного автора (более 3000 слов, с опорой на лексический минимум 2-го сертификационного уровня (В2)). Лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.
Дмитрий Быков — одна из самых заметных фигур современной литературной жизни. Поэт, публицист, критик и — постоянный возмутитель спокойствия. Роман «Оправдание» — его первое сочинение в прозе, и в нем тоже в полной мере сказалась парадоксальность мышления автора. Писатель предлагает свою, фантастическую версию печальных событий российской истории минувшего столетия: жертвы сталинского террора (выстоявшие на допросах) были не расстреляны, а сосланы в особые лагеря, где выковывалась порода сверхлюдей — несгибаемых, неуязвимых, нечувствительных к жаре и холоду.
«История пропавшего в 2012 году и найденного год спустя самолета „Ан-2“, а также таинственные сигналы с него, оказавшиеся обычными помехами, дали мне толчок к сочинению этого романа, и глупо было бы от этого открещиваться. Некоторые из первых читателей заметили, что в „Сигналах“ прослеживается сходство с моим первым романом „Оправдание“. Очень может быть, поскольку герои обеих книг идут не зная куда, чтобы обрести не пойми что. Такой сюжет предоставляет наилучшие возможности для своеобразной инвентаризации страны, которую, кажется, не зазорно проводить раз в 15 лет».Дмитрий Быков.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знаменитая лекция Быкова, всколыхнувшая общественное мнение. «Аркадий Гайдар – человек, который во многих отношениях придумал тот облик Советской власти, который мы знаем. Не кровавый облик, не грозный, а добрый, отеческий, заботливый. Я не говорю уже о том, что Гайдар действительно великий стилист, замечательный человек и, пожалуй, одна из самых притягательных фигур во всей советской литературе».
«Как Бунин умудряется сопрячь прозу и стихи, всякая ли тема выдерживает этот жанр, как построен поздний Бунин и о чем он…Вспоминая любимые тексты, которые были для нас примером небывалой эротической откровенности»…
«Нам, скромным школьным учителям, гораздо приличнее и привычнее аудитория класса для разговора о русской классике, и вообще, честно вам сказать, собираясь сюда и узнав, что это Большой зал, а не Малый, я несколько заробел. Но тут же по привычке утешился цитатой из Маяковского: «Хер цена этому дому Герцена» – и понял, что все не так страшно. Вообще удивительна эта способность Маяковского какими-то цитатами, словами, приемами по-прежнему утешать страждущее человечество. При том, что, казалось бы, эпоха Маяковского ушла безвозвратно, сам он большинством современников, а уж тем более, потомков, благополучно похоронен, и даже главным аргументом против любых социальных преобразований стало его самоубийство, которое сделалось если не главным фактом его биографии, то главным его произведением…».
Смерть Лермонтова – одна из главных загадок русской литературы. Дмитрий Быков излагает свою версию причины дуэли, объясняет самоубийственную стратегию Лермонтова и рассказывает, как ангельские звуки его поэзии сочетались с тем адом, который он всегда носил в душе.