Русская красавица. Анатомия текста - [39]
Ни те, ни другие советы мне не подходили. Я хотела работать «в системе» — то есть в отлаженной, солидной компании, — и при этом не считала детством свои взгляды на необходимость полной открытости внутри коллектива. Потому всегда пыталась расшевелить, сплотить, а в результате — лезла в душу и наживала мнение, мол «Карпова, по меньшей мере, слегка не в себе». Зная за собой такую особенность, в этом новом коллективе я старалась быть как можно сдержаннее. В общем, это получалось, но лишало меня, по крайней мере, половины возможного удовольствия от работы. Ведь люди-то все были яркие и интересные…
— А это наш коллектив. — принимая на работу, Александра Григорьевна завела меня в просторную, приятно обставленную светлую комнату. — Шесть мальчиков и пять девочек. Будешь сидеть с ними в комнате. Прошу любить и жаловать.
Все здесь были молоды — самому старшему 37 лет, — ухожены и приветливы. Все разговаривали по телефонам и не выпускали из рук мыши компьютеров. Иногда, выходя покурить, я боролась с искушением внезапно вернуться в комнату. Мне так хотелось увидеть коллег настоящими…
— Скажи, у вас всегда так? — теребила я Ромочку.
— Как? — он испугано поправлял очки и настораживался. — Серьезно? Да нет… Иногда так, а иногда как нападет что-то, так сходим с ума потихонечку. Вон к Михаилу как-то подсела клиентка — милая такая девушка, робкая, боязливая… А я смотрю и прозреваю. Знаю я эту клиентку, сестра она мне родная. Дай, думаю, пошучу. Беру, по внутренней связи Михаилу шлю сообщение. Представь, сидит недоверчивая такая барышня — первый раз в жизни самостоятельно куда-то деньги вложить собирается. И боязно, и неловко показаться трусихою. Пришла сама, потому что втайне от меня и родителей собиралась квартиру снять. И деньги-то не ее, а хахаля, который метит в яппи, и потому с работы не отлучается. И квартиру нужно подыскать правильную, недорогую, но хорошую. А она и близко понятия не имеет, где белое, где черное, и знает прекрасно об этой своей бестолковости и боится ее… И вот, смотрит она пристально в экран монитора полчаса назад разговаривавшего с нею агента по недвижимости, слушает его предложения, а сама все в цифры на экране поглядывает — вдруг что-то этот агент не то говорит, вдруг что-то себе выкручивает… И тут, сама по себе, на экране появляется отчетливая надпись: «Лара, не слушайте его, он — терминатор!». Сестра моя бледнеет и чуть не падает в обморок. Михаил бросает взгляд на экран и чувствует, что лопнет сейчас — с одной стороны от смеха, с другой — от негодования: клиентка и так не в себе, а я ее еще и спугнуть пытаюсь. Ну, тут я, ясное дело встал: «Что ж ты, — говорю, — сестричка, за столько лет не удосужилась узнать название агентства, где я работаю?» Долго смеялись все, даже Александра Григорьевна вышла ругаться, но потом узнала, в чем дело, и побежала к себе в директорскую отсмеиваться… Так что, всякое бывает. Не всегда мы такие заработавшиеся…
Ромочка держится со мною открытее других по двум причинам: во-первых, он тоже курящий, а курилка, как известно, донельзя сплачивает. Во-вторых, он дважды подвозил меня после работы, причем рассыпался в комплиментах столь явственно, что я не выдержала: вместо дальнейшего головоморченья, открыто предупредила, чтоб никаких иллюзий не питал. Ромочка горько вздохнул и заявил, что предполагал нечто подобное. Мол, только в сказках появляется вдруг некто, кто и для карьеры полезен, и тебе приятен, и при этом отвечает взаимностью. В целом же Ромочка оценил мою честность и решил держаться так же. С тех пор мы общались довольно открыто.
— Страдаю, что не могу разглядеть вас. — жаловалась я. — Я ведь, знаешь ли, обожаю людей. Я актриса, я их потом переигрываю. А тут такая досадная ситуация. По некоторым признакам вижу, что каждый из вас — Человечище, но при мне вы никак не раскрываетесь. Если разговоры — то о работе, если шутки — то общепринятые. Все вы сидите такие напряженные.
— Это ты просто еще недавно у нас. Потом попривыкнут все, — утешал Ромочка неправдою. И работала я уже давно — три месяца. С тех самых пор, как серьезный Павлуша убедил меня оборвать свои театральные мытарства и пойти на серьезную работу, «чтобы смело смотреть в будущее». Его агитация как-то совпала с моим очередным разочарованием в театре. Я окончательно поняла, что мы — театр любительский, скорее театральная студия, чем труппа, и успехи наши с неудачами, помимо всего прочего, зависят еще и от загруженности на работе главных действующих спектакля. Поняла после того, как моего партнера задержали на работе и он не явился на премьеру. Зал был полон — да, своими, да, друзьями-сотоварищами, но все равно полон и все равно зал — а актерский состав — нет. В общем, как когда-то в профессиональном (где тебя безбожно строят, используют только в одном амплуа и вообще относятся очень коммерчески), так же я сейчас разочаровалась в авангардном театре, основанном на почве содружества. Поэтому Павлушиным советам я вняла и отправилась… А куда я еще могла отправиться? С тех пор числилась ответственной за рекламу, причем на самом деле была ответственной за отношения Александры Григорьевны с рекламными аферистами. Убедить ее не вступать с ними в работу, я не могла — маман всегда была женщиной увлекающейся и если кто-то заразил ее творческой идеей, то с этим ничего уже не поделаешь. Поэтому просто следила, чтоб ее не особо обманывали.
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
Иронический детектив о похождениях взбалмошной журналистки. Решившая податься в политику бизнес-леди Виктория становится жертвой шантажиста, с которым встретилась в Клубе знакомств. Тот грозит ей передать в прессу фотографии, компрометирующие начинающую политикессу. А это, понятное дело, не то, что ей нужно в начале карьеры на новом поприще. Однако негодяй не знает о том, что у Виктории есть верная и опасная подруга — предприимчивая журналистка Катя Кроль. Виктория просит Екатерину разоблачить негодяя, но уверенной в себе барышне придется столкнуться с непростым противником…
В молодежном театре «Сюр» одна за другой исчезают актрисы: Лариса, Алла и Ксения. Все они претендовали на главную роль в новом спектакле. Интересное дело, как раз для детективного агентства, которое занимается нестандартными расследованиями. Но главный сыщик Георгий страдает ленью и «звездной болезнью», и за дело берется его невеста Катя Кроль. Ей удается выяснить, что Лариса и Алла были влюблены в одного и того же человека. А что, если это как-то связано с их исчезновением? Неожиданно Ксения возвращается сама и просит Катю никому не говорить о том, что расскажет ей…
За молодой писательницей Владой, дочерью бизнесмена, погибшего при загадочных обстоятельствах, охотятся преступники… Это могло бы стать запуганной детективной историей, однако стало — историей любви, страстной, неистовой, преодолевающей на своем пути любые преграды. Историей любви женщины, которой не на кого рассчитывать в этом мире, — и мужчины, который готов снова и снова рисковать собственной жизнью ради возлюбленной. Книга издана на русском и на украинском языках. Во втором случае под названием "Аморе".
Эван Хансен обычный школьник. Он боится людей и страдает социальным тревожным расстройством. Чтобы справиться с болезнью, он сам себе пишет письма. Однажды одно из таких писем попадает в руки Конора, популярного парня из соседнего класса. Вскоре после этого Конор умирает, а его родители обнаруживают клочок бумаги с обращением «Дорогой Эван Хансен». С этого момента жизнь Эвана кардинальным образом меняется: из невидимки он превращается в лучшего друга покойного и объект горячих обсуждений. Вот только есть одна проблема: они никогда не дружили.
В настоящее время английский писатель Роальд Даль является хорошо известным для русскоязычных читателей. Его много переводят и издают. Но ещё относительно недавно было иначе… В первой половине 90-х, во время одного из моих визитов в Германию, мой тамошний друг и коллега рассказал мне про своего любимого в детстве писателя — Роальда Даля, и был немало удивлён, что я даже имени его не знаю. На следующий день он принёс мне книгу на английском и все мои вечера с этого момента заполнились новым писателем.
Быт и нравы Среднего Урала в эпоху развитого социализма. Занимательные и поучительные истории из жизни послевоенного поколения. Семья и школа. Человек и закон. Тюрьма и воля. Спорт и характер. Становление героя. Содержит нецензурную брань единичными вкраплениями, за что и получила возрастное ограничение, но из песни слов не выкинешь. Содержит нецензурную брань.
Донбасский шахтерский город, жители которого потомственно занимаются угледобычей, оказывается на линии противоборства двух враждующих сторон. Несколько совершенно разных людей: два брата-шахтера, чиновник Министерства энергетики и угольной промышленности, пробившийся в верхи из горных инженеров, «идейный» боец украинского добровольческого батальона, полковник ВСУ и бывший российский офицер — вольно или невольно становятся защитниками и разрушителями города. Книга содержит нецензурную брань.
Поппи получает в наследство от бабушки цветочный магазинчик в маленьком портовом городе. И это звучит прекрасно, вот только она ненавидит цветы, романтику и сантименты. К тому же все считают ее безответственной, никто не верит в то, что она справится с таким подарком. Поппи сгоряча хочет продать магазин, но, когда приезжает в город уладить дела, ее решимость тает. Магазинчик окутан тайнами, местные жители поговаривают, что букеты, которые они там покупают, творят чудеса и исполняют желания. Поппи сначала не верит в такую ерунду, но потом в ее жизни начинают происходить необъяснимые и совершенно удивительные вещи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Четвёртая, заключительная книга цикла "Русская красавица". Читать нужно только после книги "Русская красавица. Анатомия текста"."Весь мир — театр, а люди в нем — актеры!" — мысль привычна и потому редко анализируема. А зря! Присмотритесь, не похожи ли вы на кого-то из известных исторических личностей? А теперь сравните некоторые факты своей биографии с судьбой этого "двойника". То-то и оно! Количество пьес, разыгрываемых в мире-театре, — ограниченно, и большинство из нас живет "событие в событие" по неоднократно отыгранному сценарию.
Психологическая драма, первая из четырех книг цикла «Русская красавица». Странное время — стыки веков. Странное ремесло — писать о том, как погибли яркие личности прошлого междувечья. Марина Бесфамильная — главная героиня повести — пишет и внезапно понимает, что реальность меняется под воздействием её строк.Книга сложная, изящная, очень многослойная, хорошо и нервно написанная. Скажем так: если и не серьезная литература в полной мере, то уж серьезная беллетристика — на все сто.Очень много узнаваемых персонажей.
Вторая книга цикла "Русская красавица". Продолжение "Антологии смерти".Не стоит проверять мир на прочность — он может не выдержать. Увы, ни один настоящий поэт так не считает: живут на износ, полагая важным, чтобы было "до грамма встречено все, что вечностью предназначено…". Они не прячутся, принимая на себя все невозможное, и потому судьбы их горше, а память о них крепче…Кабаре — это праздник? Иногда. Но часто — трагедия. Неудачи мало чему учат героиню романа Марину Бесфамильную. Чудом вырвавшись из одной аферы, она спасается бегством и попадает… в другую, ничуть не менее пикантную ситуацию.