Русская красавица. Анатомия текста - [25]
— Нет. Работаю в агентстве недвижимости… — подобная перемена темы кажется мне благоприятной. Но водитель резко меняется в лице. Он, кажется, всерьез рассержен, что я работаю. Ну отчего так? Тут радоваться надо! Приятно ведь, когда человек оказывается счастливее, чем ты о нем думаешь…
— И сколько квартиры в Москве нынче стоят? — интересуется с недобрым прищуром.
— Понятия не имею, — пожимаю плечами, понимая, что выгляжу по меньшей мере странно. — Не интересовалась никогда. У меня там в агентстве другие обязанности… Да вы не удивляйтесь, я просто недавно там работаю. А до этого была актрисою. А до этого — корректором в журнале. А до этого — опять актрисою… Или вы купить что-то хотите? Могу позвонить, узнать цены…
— Издеваешься:? — водитель явно рассержен. — Я просто спросил. Я честный человек, мне квартиры покупать не за что…
Можно подумать, все, кто их покупают — обманщики! Ничего подобного, милые люди, во многом чище и честнее всех остальных. Просто они — целеустремленные. А мы с Боренькой — размазни и ротозеи. А водитель — рабочий с философией нищего и классовой враждой. А Марина — душевнобольная, увидевшая вдруг во всех столько гадости, что выдержать это оказалось выше ее сил…
— Я тут, пожалуй, выйду. Спасибо вам. — и тут же вспоминаю неодобрительный взгляд водителя, брошенный после сообщения, что я не бедствую. Добавляю, предавая сразу все принципы: — Я вам что-нибудь должна? А то не честно как-то получается, вы думали студентка, а я… — любой автостопщик убил бы меня за такое предложение. Сказал бы, что ращу из нормальных водил деньгососов и тем порчу жизнь всем свободным от денег путешественникам.
— Не надо ничего, — после тяжелой паузы-раздумья выдает водитель. Иногда у человека настолько запутанные принципы, что ему самому сложно в них разобраться. — Я с девчонок не беру, даже если в недвижимости… Удачи!
Снова погружаюсь в свои недобрые переживания. Марина никогда меня не любила! Плюс еще эта старуха страшная со своими проклятиями… И ведь правда, как накаркала — и все мне теперь неродным кажется. Мне с моими нервами вредно о таком думать. Только накручу себя до истерики… Нет, не думать, не вспоминать, прийти к Бореньке, уткнуться в мягкую его руку и рассказывать, рассказывать, рассказывать…
— Я ей в последний наш разговор открылась. О нас с тобой намекнула. Потому что думала — она своя, на нашей стороне и радостью хотела поделиться… — скажу я Бореньке.
— Ну вот. Сама же просила — никому из твоих ни словечечка… Была б она жива, пришлось бы устранить, как опасного свидетеля. — улыбнется Боренька. А сам возьмет за плечи уверенными своими лапищами, накроет ладонями и защитит сразу от всех потусторонних вмешательств.
— Она интересовалась комнатой, а я ей честно призналась, что мы с тобой там встречаемся. Сказала, что ты музыкант, сказала, что моложе меня… А она вон каких выводов наделала!
— Согласись, любому человеку со стороны наша троица именно в таком свете и покажется… Вспомни, как тогда весело было. Замуж ты собиралась за одного, любила (а любила ли?) другого, кучу обещаний надавала третьему… Выглядело все так, что чужой человек однозначно увидел бы во всем этом твою распущенность. Ошибка в том, что ты добрую половину чужих людей своими считаешь. Не в смысле собственности, а в смысле родства.
— Считала! — поправлю я с горечью. — Теперь уже ученая…
— Ну а раз ученая, так нечего страдать. Какая тебе разница, что чужой человек о тебе подумал? Или вообще ничего им о себе не рассказывай — но это мой, а не твой метод, — или же живи открыто, но тогда наплюй на все сплетни и мнения. Впрочем, что я тебя учу?
— Знаешь, я сейчас вспомнила, — не удержусь от соблазна проехаться по Марининой глупости. — Я многое для нее выдумывала. Ну, если вижу, как нравятся человеку подобные темы, что мне, жалко, что ль? Так вот она однажды на полном серьезе обиделась что я — такая бисексуальная и такая распутная — ее, Мариночку, ни разу не попыталась склонить к интимной близости… Я хохотала, как полоумная, когда услышала… Марина всегда очень нервничала, когда в нее не влюблялись. Всегда думала, что с ней, значит, что-то не так, раз все поголовно не сходят с ума от ее неординарности…
— Не язви, Сонычко. — спасет от чернухи Боренька. Остановит мягко, светло, совсем не нравоучительно. — Если она и впрямь гадина — так не стоит из-за нее язык пачкать.
— Она не гадина. — заспорю я, в приступе самобичевания. — Я это все просто так говорю. Из мести, для ответного удара. Ох, и плохая я, Боренька!!!
А он не станет убеждать, мол, хорошая. А просто глянет серьезно так, с пониманием…
— Эй, Сонычко! Подними лицо вверх, глянь в глаза своему тезке! — знакомый громкий шепот возвращает меня к реальности…
В мечтаниях о том, как пройдет наша встреча, я дошла уже до подъезда. Боренька, свесив патлы к соседям с первого, перегнулся через перила балкона и весело меня приветствовал. Разогнав налет белой мглы, на небе действительно красовалось солнышко. И от него, и от Бореньки, и оттого, что эти бесконечные похороны, наконец, закончились, я начала оттаивать.
— Я так рада тебе! — кричу Бореньке, позабыв сразу обо всех его беспутностях и глупостях, — Мне столько нужно рассказать…
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
Иронический детектив о похождениях взбалмошной журналистки. Решившая податься в политику бизнес-леди Виктория становится жертвой шантажиста, с которым встретилась в Клубе знакомств. Тот грозит ей передать в прессу фотографии, компрометирующие начинающую политикессу. А это, понятное дело, не то, что ей нужно в начале карьеры на новом поприще. Однако негодяй не знает о том, что у Виктории есть верная и опасная подруга — предприимчивая журналистка Катя Кроль. Виктория просит Екатерину разоблачить негодяя, но уверенной в себе барышне придется столкнуться с непростым противником…
В молодежном театре «Сюр» одна за другой исчезают актрисы: Лариса, Алла и Ксения. Все они претендовали на главную роль в новом спектакле. Интересное дело, как раз для детективного агентства, которое занимается нестандартными расследованиями. Но главный сыщик Георгий страдает ленью и «звездной болезнью», и за дело берется его невеста Катя Кроль. Ей удается выяснить, что Лариса и Алла были влюблены в одного и того же человека. А что, если это как-то связано с их исчезновением? Неожиданно Ксения возвращается сама и просит Катю никому не говорить о том, что расскажет ей…
За молодой писательницей Владой, дочерью бизнесмена, погибшего при загадочных обстоятельствах, охотятся преступники… Это могло бы стать запуганной детективной историей, однако стало — историей любви, страстной, неистовой, преодолевающей на своем пути любые преграды. Историей любви женщины, которой не на кого рассчитывать в этом мире, — и мужчины, который готов снова и снова рисковать собственной жизнью ради возлюбленной. Книга издана на русском и на украинском языках. Во втором случае под названием "Аморе".
Книга современного итальянского писателя Роберто Котронео (род. в 1961 г.) «Presto con fuoco» вышла в свет в 1995 г. и по праву была признана в Италии бестселлером года. За занимательным сюжетом с почти детективными ситуациями, за интересными и выразительными характеристиками действующих лиц, среди которых Фридерик Шопен, Жорж Санд, Эжен Делакруа, Артур Рубинштейн, Глен Гульд, встает тема непростых взаимоотношений художника с миром и великого одиночества гения.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Детство — самое удивительное и яркое время. Время бесстрашных поступков. Время веселых друзей и увлекательных игр. У каждого это время свое, но у всех оно одинаково прекрасно.
Четвёртая, заключительная книга цикла "Русская красавица". Читать нужно только после книги "Русская красавица. Анатомия текста"."Весь мир — театр, а люди в нем — актеры!" — мысль привычна и потому редко анализируема. А зря! Присмотритесь, не похожи ли вы на кого-то из известных исторических личностей? А теперь сравните некоторые факты своей биографии с судьбой этого "двойника". То-то и оно! Количество пьес, разыгрываемых в мире-театре, — ограниченно, и большинство из нас живет "событие в событие" по неоднократно отыгранному сценарию.
Психологическая драма, первая из четырех книг цикла «Русская красавица». Странное время — стыки веков. Странное ремесло — писать о том, как погибли яркие личности прошлого междувечья. Марина Бесфамильная — главная героиня повести — пишет и внезапно понимает, что реальность меняется под воздействием её строк.Книга сложная, изящная, очень многослойная, хорошо и нервно написанная. Скажем так: если и не серьезная литература в полной мере, то уж серьезная беллетристика — на все сто.Очень много узнаваемых персонажей.
Вторая книга цикла "Русская красавица". Продолжение "Антологии смерти".Не стоит проверять мир на прочность — он может не выдержать. Увы, ни один настоящий поэт так не считает: живут на износ, полагая важным, чтобы было "до грамма встречено все, что вечностью предназначено…". Они не прячутся, принимая на себя все невозможное, и потому судьбы их горше, а память о них крепче…Кабаре — это праздник? Иногда. Но часто — трагедия. Неудачи мало чему учат героиню романа Марину Бесфамильную. Чудом вырвавшись из одной аферы, она спасается бегством и попадает… в другую, ничуть не менее пикантную ситуацию.