Русская книга (Тринадцать песен о граде Китеже) - [14]
Исцелить князя взялась простая девушка Феврония, дочь местного пчеловода. Но — с одним условием: выздоровев, князь должен на ней жениться. Связывать свою молодую и красивую жизнь с простушкой князю не хотелось. Правда, болеть столь отвратительной болезнью ему хотелось еще меньше. В общем, дальнейшие повороты сюжета, думаю, вам понятны. Обещание жениться Петр хоть и через силу, но все же дал. Феврония вылечила его, но князь ее обманул: жениться отказался, и тогда болезнь вернулась, а Петр бросился снова искать чудесную целительницу, и она снова его исцелила, а потом с ними произошло еще много-много чего — в общем, история это долгая, и утомлять ею я вас не стану.
Полтысячи лет подряд роман о принце, дочери пчеловода, драконе и чудесном мече воспринимался так, как и должен был восприниматься. Любой читатель «Повести» понимал, что исторической правды в ней не больше, чем в фильмах о Конане-варваре. Но вот в начале XXI века отечественные политтехнологи решили хоть что-то противопоставить чуждым русской молодежи праздникам, типа Дня Святого Валентина или Хеллоуина. И день памяти святого князя Петра и его благоверной супруги святой инокини Февронии стал отмечаться официально как День русской семьи. Ходят слухи, что со временем он станет общенациональным выходным. В учебниках теперь не только указаны годы правления князя Петра, но даже объясняется значение всего этого эпизода для истории русского государства.
Прошлое моей страны — это такой рукав, в котором можно отыскать туза на любой вкус. Любой, самый возвышенный пример для подражания. Вот бесстрашные воители. Вот их верные жены. Вот святые, совершающие невиданные подвиги. Истории о великих предках преподают в школах, о них снимают кино. Вот примеры битв, примеры жертв, примеры чудес, примеры любви и примеры самоотверженности.
В прошлом страны есть что угодно — нет только реальной истории. Потому что, если вам захочется копнуть хоть чуточку глубже, вы обязательно обнаружите что-нибудь вроде неправдоподобной легенды об убийце дракона, который не желал жениться на дочке пчеловода.
6
Нормально поговорить с женщиной из рода святого Ильи Муромца мне так и не удалось. Было видно, что все эти визиты смертельно ей надоели. Она продемонстрировала мне портрет того самого крепыша, который повесил на ворота обидчику якорь, пересказала несколько баек о своих предках и понемногу начала прощаться. За последние годы женщина выучила весь этот репертуар наизусть.
Снаружи подростки все еще возились со своим мотоциклом. Иван и Антон. Двадцать восьмое поколение потомков святого богатыря. Я попробовал им улыбнуться:
— Пока, Гущины!
— А мы не Гущины!
Я повернулся к их маме: как не Гущины? Женщина смущенно махнула рукой.
— Ну да. У них фамилия другая. Это ведь до замужества я была Гущиной. А как замуж вышла — фамилию сменила. Настоящих Гущиных на свете больше нет. Кончился богатырский род.
Подумала и добавила:
— Может, оно и к лучшему.
Брести назад, к автостраде, было долго и скучно. Солнце пекло вовсю, и, может быть от этого, привычная картина русского прошлого начинала противно двоиться. Вот древний и славный город Муром. Когда-то в нем правили мудрые князья, а границы его защищали отважные воители. Но почему от этого города не дошло вообще ничего, а археологи не в состоянии отыскать под фундаментами местных пятиэтажек хоть что-то, кроме следов деревушки с финским населением? Стоит приглядеться, и муромские князья оказываются литературной фикцией, а богатырь, место рождения которого отмечено официальной мемориальной доской, — выдумкой краеведов от силы столетней давности.
Что-то не так с моей страной. Где-то в самом фундаменте спрятана трещина, но где — никто не знает. Все эти «умом Россию не понять» и «загадочная русская душа» — это ведь об этом. Каждый русский чувствует эту трещину внутри собственной грудной клетки. Взять бы да спокойно разобраться с трещиной с самого начала. Да вот беда: никто не может отыскать это «самое начало».
Песнь пятая
1
Ранним ноябрьским утром 1236 года под стенами Рязани появились монгольские всадники. Армия Батыя была несметна, а сам хан надменен. От жителей города монголы требовали покорности и выплаты дани. Но те ответили гордо:
— Когда нас не станет, все ваше будет!
Каждый из рязанцев готов был умереть за родную землю. Тем более что требованиями одних только денег пришельцы не ограничились. Снедаемый похотью Батый пожелал, чтобы местные князья отдали ему на ложе своих жен и дочерей. Особенно ему хотелось жены благоверного князя Федора Рязанского — кто-то донес мерзкому кочевнику, что девушка «лепотою тела красна бе зело» и вообще — диво как хороша.
Молодой и бесстрашный князь только рассмеялся, блеснув белоснежной улыбкой:
— Ой, да не полезно нам, христианам, тебе, нечестивому царю, водить жен своих на блуд! Вот нас одолеешь — тогда и женами нашими владеть станешь!
Ответ привел Батыя в ярость. Вышедшего для переговоров князя он велел схватить и предать ужасной казни. Тот принял смерть, как и подобает герою: не издав ни единого стона. Его красавица-жена Евпраксия стояла на высокой стене и все видела. Чтобы не доставаться похотливому монгольскому животному, она бросилась со стены вниз и разбилась.
Документальный роман рассказывает историю одной из самых радикальных банд последних десятилетий — скинхедов, которые в нулевых годах наводили ужас на все население России.
Илья Стогов открывает для нас свой Петербург – город удивительных легенд, непризнанных поэтов, отчаянных рок-н-ролльщиков и звезд подпольной культуры.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Каждый раз, когда мне случается приехать в Петербург, я первым делом звоню Илье Стогову. Потому что без него это просто промозглый и гордый чужой город. А c ним Петербург вдруг превращается в какой-то фантастический заповедник былинных героев. Нет больше улиц и набережных со смутно знакомыми названиями – каждый шаг ты ставишь ногу туда, где случилось что-то трагическое или анекдотическое. В общем, нет для меня никакого Петербурга Достоевского, и не надо.Есть Петербург Стогова.»Дмитрий Глуховский.
Герой этой книги живет в пути, как герои Керуака. Дорога — это краеугольный камень его бытия. Каир, Нью-Йорк, Москва, Киев, Пекин, Каракорум, Стамбул, Венеция, Лондон — новые впечатления, новые люди, чужие жизни, история и современность сменяют друг друга в головокружительной пляске. Еще одна страна, еще один город — кажется, вот-вот сложится паззл и ты поймешь что-то важное…
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».