Русская инфинитивная поэзия XVIII–XX веков. Антология - [19]

,

Смеяться дуракам и им же потакать,

Любить по прибыли, по случаю дружиться,

Душою подличать, а внешностью гордиться,

Казаться богачом, а жить на счет других;

С осанкой важничать в безделицах самих;

Для острого словца шутить и над законом;

Не уважать отцом, ни матерью, ни троном;

И, словом, лишь умом в поверхности блистать,

В познаниях одни цветы только срывать;

Тот узел рассекать, что развязать не знаем, —

Вот остроумием что часто мы считаем!

1776

7. Турдефорс сатирического нанизывания инфинитивов (квазиабсолютная ИС 27, включающая две двухэтажные конструкции: уметь продерзостями льстить; Тот узел рассекать, что развязать не знаем) в составе единого предложения; абсолютность снимается лишь задним числом (Вот… что… мы считаем). Инфинитивы во всех возможных позициях – начальных, срединных, рифменных, но синтаксическое разнообразие невелико. Тема – поведение харáктерного персонажа (светского остроумца), оригинальный поворот – причастность к его осмеиваемым манерам собирательного лирического «мы», обнаруживающаяся лишь в двух последних строках (не знаем; считаем).

Николай Александрович Львов (1751–1803/4)

Небольшие ИФ встречаются в ряде ст-ий Л., в том числе еще в двух, помимо № 8, одах «из Анакреона» (ХХIII, «На богатство»; XXVII, «К Вакху»). Л. переводил сборник «Анакреонтейя» (1554; гл. обр. подражания греческому лирику VI–V вв. до н. э., от которого дошли лишь фрагменты) с древнегреческого, опираясь на европейские переводы; до него на рус. яз. «Анакреонтейю» переводили Кантемир, Херасков и нек. др.

[Поэты XVIII века, т. 2]

8. Из Анакреона. Ода ХХ. К девушке своей

Некогда в стране Фригийской

Дочь Танталова была

В горный камень превращенна.

Птицей Пандиона дочь

В виде ласточки летала;

Я же в зеркало твое

Пожелал бы превратиться,

Чтобы взор твой на меня

Беспрестанно обращался;

Иль одеждой быть твоей,

Чтобы ты меня касалась;

Или, в воду претворясь,

Омывать прекрасно тело;

Иль во благовонну мазь,

Красоты твои умастить;

Иль повязкой на груди,

Иль на шее жемчугами,

Иль твоими б я желал

Быть сандалами, о дева!

Чтоб хоть нежною своей

Жала ты меня ногою.

1794

8. ИС 4+1 составляют длинную среднюю часть стихотворения (стихи 7–19 из 21), управляемую обрамляющими ее почти тождественными личными формами (я… пожелал бы…. – … б я желал…) и перемежаемую цепочкой сочинительных союзов (или/иль). Незаметная граница проходит после 15‐й строки: тройка именных сказуемых (повязкой, жемчугами, сандалами) относится к заключительному быть, управляющему ею эллиптично (быть прописано только один раз, а дважды подразумевается) и ретроспективно, т. е. зеркально по отношению к начальной серии. Последние две строки, хотя и личные, образуют не самостоятельное предложение (как многие резюме в ИП), а – по образцу предыдущих пассажей – придаточное, чем повышается общая мера инфинитивности текста. Автономность обеих серий ослаблена регулярным появлением личных местоимений.

Инфинитивы (вообще отсутствующие в древнегреческом оригинале, последовательно оптативном) трижды перемежаются личными формами в придаточных цели (чтоб[ы]…), а дважды, напротив, сами описывают цель превращения (Омывать прекрасно тело; Красоты твои умастить); так варьируется единая схема виртуальной реализации желания путем метаморфозы в предметы, смежные с телом любимой.

Ср. сходную структуру в вольной вариации на ту же ХХ оду – «Любушке», 1802–1808 [Державин 1987, 80]:

Не хочу я быть Протеем, Чтобы оборотнем стать; Невидимкой или змеем В терем к девушкам летать; Но желал бы я тихонько, Без огласки от людей, Зеркалом в уборной только Быть у Любушки моей: Чтоб она с умильным взором Обращалася ко мне <…> (ИС (1-2)+1) и т. д. уже без инфинитивов (омывал… украшал… умащал… оттенял… был…) (Ж-2003а).

Ср. тж. первый русский перевод – Кантемира (1736; оп. 1868), с инфинитивами и даже двухэтажными, но без серий [Кантемир 1867, 358–359]: Танталова некогда Дочь на фригийских горах В камень обратилася, И Пандионова дочь В ластовицу быструю. A я бы зеркалом быть Желал, чтобы ты в меня Смотрелася безперечь; Хотел бы я платьем быть, Чтоб век ты носила мя; Xoтел бы водою быть, Чтобы тебя омывать; Масло благовонное, Чтоб обмазывать тебя; И подвязка титечкам, И жемчуг горлу твойму, И башмак хотел бы быть, Чтоб хотя ногами ты, Красная, топтала мя (ИС 1+1+(2-1/1)+1, с архаичными, но в то время принятыми им. пад. вместо тв. при связках (И башмак хотел бы быть и даже более редкое сочетание в этой предикативной роли им. и тв. пад. благодаря эллипсису: Xoтел бы водою быть, Чтобы тебя омывать; Масло благовонное, Чтоб обмазывать тебя).

Иван Иванович Дмитриев (1760–1837)

Д. прибегает к ИП в двух десятках стихотворений разных жанров – сатирах, одах, песнях, посланиях, эпитафиях, притчах. Ср. в особенности:

изощренную ИС (2-1)+(1-(4-1)): Так, вождь! Твой лавр: быть церкви сыном, Усердным, верным гражданином, Готовым прать ехидн, химер, Лишь праздности страшиться ига. Вся жизнь твоя – разверста книга, Могуща подавать пример, Как в мире чтить себя заставить, Не предками – собой блистать, Отечество, себя прославить И в род и род не умирать («Стихи графу Суворову-Рымникскому…», 1794);