Русская фантастика 2007 - [3]

— Все равно, Дизи, публике нужно чудовище, которое было бы страшным для всех, а это — страшное только для меня. Скажи правду, ты ведь откопала его в самых дальних пластах моей памяти? Мне тогда было пять лет, ведь так, Дизи?

— Я не знаю, что значит «пять лет», но ты не так давно вылупилась из своего яйца, когда явилось это чудовище.

— Ты понимаешь, Дизи… — тут Кристина вздохнула. — Это действительно чудовище, но только для меня. Я даже не думала, что так крепко запомнила свою первую учительницу музыки. Я страшно боялась ее, потому что не понимала, чего она от меня хочет. От страха, наверно, и не понимала. Ты можешь отрастить ей копыта и пару рогов, как у буйвола, меня это лишь обрадует, но твой противник просто не поймет, чего тут надо бояться. Давай-ка лучше вылепим обыкновенное нормальное боевое чудовище, которое выходит на арену на четырех лапах и может сражаться хвостом.

— Хвост можно нарастить и сейчас, — сказала я. — Это будет очень удобно — две длинных ноги, которые лягают вперед одновременно при упоре на длинный тяжелый хвост. Это будет удар… это будет удар «Две ласточки взлетают с камня».

— Хорошо, — ответила Кристина. — Название замечательное.

И вдруг она показала зубы. У них это означает: я доволен и радуюсь.

Она всегда так делает, когда я придумываю что-то красивое.

Потом мы работали над хвостом. Она рассказывала мне, какие бывают хвосты, и на экране показывала их. Мы даже сразу моду… моле… нет, моделировывали… Сперва — представляли себе, потом я выпускала комок мыслеплоти, и перегоняла его по телу к нужному месту, и лепила, и наращивала, пробуя тут же, каково с этим хвостом обращаться. Кристина тут же трогала его и проверяла плотность. Я могу нарастить и очень большой хвост, но нужно, чтобы он был крепок в бою. А если мыслеплоть распределить неправильно, он будет виден, но не опасен.

После Кристины пришел Чжи-вэй. Он принес охапку палок разного назначения, длинных и коротких, на концах которых были клювы, когти, режущие пластины, колючие шишки, и мы стали отрабатывать удары и броски.

Кстати, у Кристины и Чжи-вэя, как я поняла, только одно тело. А еще они не умеют его заворачивать в мыслеплоть, у них для этого нет соответствующей мембраны на груди, и вынуждены показывать свое тело другим людям. Целыми кусками. Это так неприлично.

Ни одна самка-мнемозавр на это не пойдет. Не то что показать кому-то другому, мы даже не имеем права смотреть на свое тело сами. В отличие от самцов. У них разглядывать свое настоящее тело не считается неприличным. Впрочем, самцы — они и есть самцы.

— Через трое суток соревнования, — сказал Чжи-вэй. — Передай этой своей дуре, что не там нужно мясо наращивать. Ты сегодня страшнее всех рогатых демонов, но все это мясо не двигается, понимаешь?

— А она сказала — передай этому дураку, чтобы придумал ком… кум… слово не помню, но чтобы мне не приходилось кувыркаться и не портились спинные гребни, — тут же ответила я.

Чжи-вэй неприятен мне. Он — хороший тренер, мне его купили за много трапез, но он мужчина. Мне сказали, что хороших тренеров-женщин по бою не бывает и почему-то не может быть. Я не верю. Кристина хороший тренер по мясу. С ней я за одно занятие выпускаю и закрепляю столько мыслеплоти, сколько раньше делала за шесть. Если бы Кристина отыскала мне тренера-женщину, пусть не такую опытную, как Чжи-вэй, я бы показала лучшие успехи с женщиной.

— Если ты не будешь кувыркаться, тебя пропорют клыками, — прошептал Чжи-вэй. — Я слышал в таверне, как тренер твоего противника хвастался, будто им там удалось вырастить клыки, как у моржа…

— Кто такой морж?

Чжи-вэй задумался. И нехорошо усмехнулся.

— Я бы принес тебе картинку, Дизи, но не принесу. Я не хочу выполнять работу этой твоей дуры. Одно скажу — противник у тебя будет такой, что можешь и не справиться…

— Противник, с которым я могу не справиться?!

От злости у меня выхлестнул из груди огромный и клубящийся ком мыслеплоти, завился спиралью, вытянулся в сторону Чжи-вэя и вдруг затвердел. Тренер вовремя отскочил.

— Убери это! — закричал он. — Это не оружие! Ты не сможешь действовать руками, когда из груди торчит такое, такое!..

Я напряглась и оттянула силу от мембраны. В самом деле, он прав, я отрастила какое-то неподходящее приспособление. Я напрягла соответствующие мускулы и пережала его. Мыслеплоть лишилась связи со мной. Несколько ударов пульса этот огромный витой рог еще держался на груди, между пластинами, потом со стуком отвалился.

— Уничтожь, — сказала я. — Ты знаешь, моя мыслеплоть не должна попасть в лапы чужим людям.

Чжи-вэй молча поклонился.

А я подумала: противник? Он должен был сказать: противница…

3

Золотые пластинки с моего трона содрали. Пол логова лишился шерстонового покрытия. Вода для питья более не пахла свежими гигперсиками.

Я делал вид, что мне все по барабану. Большого труда это не составляло. Что-что, а ставить людей на место за время общения с ними я научился великолепно. Рано или поздно они пойдут на попятный. Мне уже не раз случалось убеждаться, как легко они изменяют своим принципам. Особенно если запахло деньгами.

Деньги…

На этот раз все было наоборот. Отказаться от очередной блажи для людей значило потерять какие-то деньги, но я знал, я был уверен, что они спасуют и сейчас. В меня, в мою рекламу вложено больше, а люди в любой ситуации выбирают вариант, несущий им наименьшие финансовые потери.