Русская эмиграция и фашизм: Статьи и воспоминания - [66]
Вместе с тем после окончания войны в Латинскую Америку хлынула новая волна антикоммунистической эмиграции. По словам ее участника, протоиерея Димитрия Константинова, ей была свойственна «последовательная непримиримость к большевизму».[436] В 1947-1948 гг. обстановка в Латинской Америке менялась в пользу правых сил, что связано с поворотом в мире к «холодной войне». Антикоммунистические и антисоветские настроения, опасения советской и коммунистической угрозы охватили значительную часть латиноамериканцев. Действовавшие в зонах оккупации союзников в Европе специальные комиссии Аргентины, Бразилии и Венесуэлы отбирали для въезда в свои страны рабочую силу, отсеивая нежелательных эмигрантов. Преимущество получали не имевшие связи с советским режимом, включая белоэмигрантов, а также андерсовцы, власовцы и прочие коллаборационисты. В результате на континент прибыли белоэмигранты из Европы, главным образом Югославии, бывшие советские граждане, бежавшие из СССР с отступающими гитлеровскими частями, власовцы и реже советские военные, боявшиеся наказания на родине за пребывание в плену.
После войны при выявлении перемещенных лиц советская сторона установила, например, что в Бразилии большинство дипийцев составляли украинцы и белорусы; многие из выявленных на 1951 г. являлись военными преступниками: служащие гестапо (18 человек), немецкой полиции (41) и дивизии СС «Галичина» (10), участники 1-й Русской национальной армии (на тот момент члены Суворовского союза – 73), бандеровцы и участники УПА (61), андерсовцы (44), власовцы (33), воевавшие в немецкой армии (19), старосты и бургомистры (5), а также бывшие военнопленные (29), насильно угнанные (29 человек) и др.[437]
Значительную часть массовой волны послевоенной эмиграции в страны Латинской Америки, США, Канаду, Австралию составили казаки, участники военных формирований Германии, Японии, Италии и других стран, воевавших на фронтах Второй мировой войны. Они развернули работу по воссозданию своих союзов и объединений, чья деятельность также была направлена на борьбу с большевизмом.[438] В Чили, Аргентину, Парагвай переселились после войны полковник Кучук Улагай и его соратники, включая казаков – бывших участников Русского отряда, воевавшего в 1920-е гг. на стороне албанского короля Ахмета Бей Зогу I, а в годы Второй мировой войны – в рядах Итальянской дивизии и в частях Русской освободительной армии (РОА).[439] Среди переселенцев из Европы в Аргентину еще в 1944 г. был казачий общественный деятель, историк, археолог В.А. Харламов (ранее член Учредительного совета при Русском заграничном историческом архиве в Праге, редактор журнала «Казачий путь», представитель казачьей Исторической комиссии, издавшей трехтомную «Донскую летопись»). В Буэнос-Айресе Харламов организовал Казачий союз и Антикоммунистический центр.
Многие старожилы российского происхождения в Латинской Америке восприняли новых переселенцев как фашистов. О послевоенной эмиграции протоиерей Д.В. Константинов писал:
«Встреченная особым взрывом ненависти со стороны многочисленной просоветской части многотысячной старороссийской эмиграции, она одновременно весьма холодно была принята и первой белой российской эмиграцией, за малым исключением относившейся к ней далеко не лояльно. Отчужденность, непонимание, подозрения, проявившиеся со стороны белой русской колонии в Буэнос-Айресе, сохранились в продолжение ряда лет и стали сглаживаться лишь к концу пятидесятых годов».[440]
Непримиримость нередко перерастала в состояние гражданской войны и между двумя антикоммунистическими эмиграциями. С прибытием на новое место жительство представители второй волны создавали свои институциональные образования, в их числе отделения Союза власовцев, представительства НТС и др. В своих воспоминаниях В.М. Байдалаков привел списки генеральных представительств НТС в Аргентине (Д.С. Богданович, Ю.А. Герцог, А.Г. Денисенко, И.И. Иванилов, В.А. Книрша, И.А. Пророков, А.Л. Швец) и Венесуэле (А.В. Батян, 3. А. Белик, А.А. Кундауров, В.Н. Третьяков).[441] В составе второй волны эмиграции в Аргентине оказался, как уже отмечалось, протоиерей Д.В. Константинов, который в годы войны входил в окружение А.А. Власова, сотрудничал с НТС, в период пребывания в Аргентине издавал и редактировал в 1949-1960 гг. газету «Новое Слово». В своих мемуарах Константинов, всячески преувеличивая историческую роль второй эмиграции, столь же высоко оценил собственный вклад в дело борьбы с большевиками, в частности рассматривал «Новое Слово» не только как «печатный орган второй русской эмиграции в Аргентине», но и центральный орган НТС в Южной Америке. Он также считал, что с началом его службы настоятелем кафедрального собора в Буэнос-Айресе «духовные ценности Освободительного движения получили новый импульс для своей духовной деятельности в эмиграции».[442] Однако переход в 1960 г. протоиерея Д.В. Константинова (вслед за протоиереем К.Г. Изразцовым) из РПЦЗ в юрисдикцию Северо-Американской митрополии, вызвал раскол среди участников власовского движения, который обернулся реальной борьбой за власть, совпавшей с юрисдикционной борьбой внутри зарубежной РПЦ.
