Русская ёлка: История, мифология, литература - [93]

Шрифт
Интервал

[306, 640]

Вспоминая русское Рождество, «праздник детей, ожидающих бородатого старика с большим мешком игрушек» [1, 22], эмигранты забывали о том, что этот старик своим происхождением во многом обязан европейским зимним дарителям. Т.П. Милютина (1911 года рождения) при описании эстонских ёлок 1930-х годов заметила, что «ни разу там не видела обычного Деда Мороза» [257, 109]. Для неё «обычный Дед Мороз» — тот, к которому она привыкла в своём «русском» детстве. Вспоминая о русских святках, живущий в Париже эмигрант горюет об утрате взрослыми веры в Деда Мороза:

Это — праздник детей, ожидающих бородатого старика с большим мешком игрушек. Старшее поколение, которое разучилось как следует смеяться и радоваться, давно утратило веру в Деда Мороза и его дары.

[1, 22]

Когда в середине 1920-х годов в СССР началась антирелигиозная кампания, не только ёлка, но и Дед Мороз превратился в «религиозный хлам» и стал рассматриваться как «продукт антинародной деятельности капиталистов» [162, 38]. Рождество, ёлка и Дед Мороз оказались в одном смысловом ряду: «Ребят обманывают, что подарки им принёс дед-мороз … Господствующие эксплоататорские классы пользуются “милой” ёлочкой и “добрым” дедом-морозом ещё и для того, чтобы сделать из трудящихся послушных и терпеливых слуг капитала» [252, 13-14]. В 1927 году в одном из песенников была напечатана «Песня пионеров», построенная в форме диалога пионеров с Дедом Морозом, которого они поймали в сети. Несмотря на большой объём, воспроизведу этот редкий текст целиком — уж больно он показателен для времён борьбы с религиозными предрассудками; показателен путаницей понятий, сопряжением несопрягаемого, историческим невежеством его неизвестного автора[4]:

— Ах, попался, старый дед,
К пионерам в сети!
Приносил ты детям вред
Целый ряд столетий!
— Нерадушен ваш приём,
Стрелы ваши колки!
Лучше, дети, попоём
Вкруг блестящей ёлки!
— Приволок ты неспроста
Пёструю хлопушку:
Нас от имени Христа
Хочешь взять на пушку!
— Вашим я не рад словам!
Ах, что за манеры!
Ну зачем, зачем я вам,
Душки, пионеры?!
— Дед рождественский с мешком,
Был ты чтим когда-то!
А теперь тебя смешком
Встретят все ребята!
— Я всегда любил детей
И дарил им книжки.
Для меня всего святей
Добрые детишки.
— Детям ты втирал очки,
Говоря о боге.
Только мы не дурачки —
С нашей прочь дороги!
— Что за дикие слова?
Дерзки ваши клики.
В день Христова Рождества
Это грех великий!
— Нам твои противны, дед,
Сказочки да шутки.
Простаков меж нами нет —
Не надуешь! Дудки!
— Но для деда благодать
Сказочки все эти.
Отпустите поболтать,
Развяжите сети!
— Опустил ты грустно нос —
Не твоя, брат, эра.
Что твой сладенький Христос
Против пионера?!
— Слышу звон колоколов.
Полон умилений,
Детки, все, без дальних слов
Станьте на колени!
— Мы всё божеское вон
Гоним неустанно,
Нам милей, чем праздный звон,
Грохот барабана!..
— Никуда я не гожусь!
Ах, удел мой дерзкий!
Делать нечего — сдаюсь
В плен ваш пионерский!
— Прочь религии дурман.
Прочь грядущего оковы,
Твой рассеивать туман
Мы — всегда готовы.
[313, 41-43]

На плакатах с подписью «Что скрывается за дедом-морозом?» изображался старик с ёлкой, на которого, разиня рот, смотрят мальчуган и его мамаша, в то время как за его спиной, притаившись, стоят поп и кулак [251, 23]. Происхождение этого «старорежимного» образа возводилось к «духу ёлки», которому первобытные люди вешали на деревья жертвы и «который превратился в деда-мороза» [11, 22]. В антирождественской кампании приняли участие и поэты, состоявшие на службе у советской власти, как, например, Демьян Бедный, который писал:

Под «Рождество Христово» в обед
Старорежимный ёлочный дед
С длинной-предлинной такой бородой
Вылитый сказочный «Дед-Мороз»
С ёлкой под мышкой саночки вёз.
Санки с ребёнком годочков пяти.
Советского тут ничего не найти!
[30, 3]

Вместе с реабилитацией ёлки в конце 1935 года прекратились и обличения Деда Мороза, после некоторых сомнений полностью восстановленного в правах. Устроители детских ёлок получили возможность проявлять инициативу, составители книг-рекомендаций по устройству ёлок сочиняли сценарии, что в конце концов и привело к выработке стандартного ритуала общественной детской ёлки. Если прежде дети получали различные подарки, отличающиеся и качеством и материальной ценностью, то теперь Дед Мороз приносил для всех детей одинаковые пакеты, которые он подряд вынимал из своего мешка.

В течение зимних каникул дети обычно посещали несколько ёлок (в детском саду или в школе, на предприятиях и учреждениях, где работали их родители, домашние ёлки у друзей и знакомых). И на каждом празднике они встречались с новым Дедом Морозом, что обыгрывается в юмористическом рассказе В.Е. Ардова «Письма к бабушке, или Светская жизнь Юрика Звягина», в котором мальчик делится впечатлениями о ёлках, на которых он побывал:

На «ёлке, где папа служит», «дед-мороз <был> выше меня ростом»; на ёлке, «где мама служит», «дед-мороз <был> поменьше»; на ёлке в школе «Деда-мороза почти не было: один наш ученик из 8-го класса оделся было, как дед-мороз, но сейчас же снял с себя всё и пришёл смотреть концерт»; «у тётиной тёти на службе» «дед-мороз <был> на “ять”»; а у Танечки Вириной на ёлке «дед-мороз был маленький; он висел на самой ёлке».


Еще от автора Елена Владимировна Душечкина
Дед Мороз: этапы большого пути

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Литературный текст: проблемы и методы исследования. IV

Статьи сборника посвящены проблемам поэтики. Анализируются функции заглавия, цитаты, повтора, рассматриваются проблемы онтологии имени в художественном тексте, предлагаются интерпретации отдельных произведений и принципы реконструкции авторского мироощущения.Редакционная коллегия: доктор филол. наук Г. И. Богин, Ю. В. Доманский (ответственный секретарь), кандидат филол. наук Т. Г. Ивлева, Е. И. Суворова (секретарь), доктор филол. наук И. В. Фоменко (ответственный редактор).Рецензент: кафедра теории литературы МГУ им.


Рекомендуем почитать
Венеция. История города

Венеция — имя, ставшее символом изысканной красоты, интригующих тайн и сказочного волшебства. Много написано о ней, но каждый сам открывает для себя Венецию заново. Город, опрокинутый в отражение каналов, дворцы, оживающие в бликах солнечных лучей и воды, — кажется, будто само время струится меж стен домов, помнящих славное прошлое свободолюбивой Венецианской республики, имена тех, кто жил, любил и творил в этом городе. Как прав был Томас Манн, воскликнувший: «Венеция! Что за город! Город неотразимого очарования для человека образованного — в силу своей истории, да и нынешней прелести тоже!» Приятных прогулок по городу дожей и гондольеров, романтиков и влюбленных, Казановы и Бродского!


Олаус Магнус и его «История северных народов»

Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.


Баварская советская республика

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.


Афганистан, Англия и Россия в конце XIX в.: проблемы политических и культурных контактов по «Сирадж ат-таварих»

Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.


Советско-японский пограничный конфликт на озере Хасан 1938 г. в архивных материалах Японии: факты и оценки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.