Русская демонология - [9]

Две невесты: змея и лягушка

Среди русских сказок есть две, до странности похожие сюжетом. Одна из них — «Царевна-лягушка» — о волшебнице, ставшей женой младшему из царевичей, Ивану. Как писал Владимир Щербаков, цитируя сказку в изложении Алексея Николаевича Толстого, все здесь неправдоподобно: «Сразу читаем: «Царь сыграл три свадьбы». Сыграл, как будто ничего необычного, странного не произошло, как будто ему не раз приходилось видеть и слышать, как богатыри женятся на лягушках, так что сама мысль о женитьбе младшего сына на лягушке не вызывает у него даже минутного раздумья. А ведь цари (и в историческое время тоже) к женитьбе своих сыновей относились отнюдь не спустя рукава».

Сам Щербаков нашел эту же сказку в редакции XVIII века, где сюжет был ближе, по его мнению, к легенде, записанной Геродотом. Греческий ученый пересказал слышанную им скифскую сказку о том, что как-то раз Геракл забрел во время своих скитаний в неведомые земли, повстречался там с полуженщиной-полузмеей, против своей воли сошелся с ней и имел от нее трех сыновей. Один из «змеенышей» впоследствии, доказав свою силу и железную волю, натянул отцовский лук и тем самым подтвердил свои права на высшую власть в Скифии.

Будто бы русская сказка повествует о том же: Иван-богатырь (то есть Геракл) встретился с лягушкой, которая могла с легкостью, скинув шкурку, обратиться прекрасной девицей. Он не устоял перед ее чарами и решил жениться на «неведомой зверюшке». И его выбор оказался самым удачным.

Щербаков утверждает, что истоки этой легенды нужно искать на берегах Тигра и Евфрата — в Шумере и Вавилоне. Соглашаясь с ним в том, что Алексей Николаевич Толстой был наделен чрезвычайно развитым воображением и не очень церемонился с сюжетами народных сказок, скажем, что мифы о змеелюдях весьма распространены. Например, в Юго-Восточной Азии — в странах «Золотого треугольника» — убеждены, что их древние правители происходили от двух «змеенышей», которые проиграли соревнование старшему брату и вынуждены были удалиться из Скифии. В Индии существует множество сказаний о предшественниках людей — нагах. Их изображения сохранились на барельефах древних храмов. В музеях Индии бережно хранятся серебреные и бронзовые маски, некогда принадлежавшие этим нагам. Ну а в горных районах Северной Индии даже сохранились храмы с обширными водоемами, где змеелюди совершали свои ритуалы.

О них же говорится во многих греческих и ирландских сказаниях. Они отличались мудростью, обладали обширными знаниями, были искусны в магии, а людей по возможности старались не замечать, не испытывая к нам ни любви, ни ненависти.

Что еще мы знаем о нагах? Они были земноводными и, надо полагать, двоякодышащими — жили как на суше, так и в воде (и под водой). От воды же старались без особой нужды далеко не отлучаться. Собственно говоря, это были водяные змеи. О том, что летающих драконов, избравших себе местом жительства горы, и водолюбивых нагов в русских сказках путали, можно понять из написанного Проппом в «Исторических корнях волшебной сказки»: «…Есть и другая стихия, с которой связан змей. Эта стихия — вода. Он не только огненный царь, но и водяной царь. Эти две черты вовсе не исключают друг друга, они часто соединяются. Так, например, водяной царь присылает письмо за тремя черными печатями и требует Марфу-царевну, он грозит, что «людей всех прибьет и все царство огнем сожжет». Таким образом, водяная и огненная стихии не исключают друг друга. Эта водяная природа змея сказывается даже в его имени. Он «змей черноморский». Он живет в воде. Когда он подымается из воды, то за ним и вода подымается».

Сразу же хочется предупредить, дабы избежать путаницы. Змей в русских сказках — далеко не одно и то же, что змея. И дело тут не в разнице полов: он — змей, она — змея; речь о разных — возможно, враждебных друг к другу — существах. Враждебных — потому что и те, и другие были разумны и стремились к лидерству. Хотя нам ничего не известно о войнах между драконами и нагами, но в легендах говорится об обычае драконов воровать женщин. Уносили они их вовсе не для того, как можно было бы предположить, чтобы съесть. Они брали прекрасных дам себе в жены. Ну а для того, чтобы этот союз состоялся, змеи, как минимум, должны были, хотя бы время от времени, оборачиваться людьми. Многие похищенные женщины вовсе не стремились покинуть пещеры чудовищ и вернуться к родным. Исключение составляли случаи, если девушка любила другого и поклялась ему в верности. В таком случае змей не мог вытеснить из ее сердца образ любимого. Витязь отыскивал змеиное логово и вызывал на смертный бой похитителя. Все происходило так, будто сражались двое равных, два жениха, а не человек и, скажем, древний ящер.

Но в таком случае, если змей мог выступать в роли жениха и даже мужа, отчего бы нагине — змеедеве не остановить свой выбор на прекрасном юноше? Среди наших сказок есть и такая, в которой повествуется о невесте-змее. Поскольку ее сюжет не очень известен, приводим здесь его полностью: «Ехал как-то казак путем-дорогою и заехал в дремучий лес; в том лесу на проталинке стоит стог сена. Остановился казак отдохнуть немножко, лег около и закурил трубку; курил, курил и не видал, как заронил искру в сено. Сел казак на коня и тронулся в путь; не успел и десяти шагов сделать, как вспыхнуло пламя и весь лес осветило. Оглянулся казак, смотрит — стог сена горит, а в огне стоит красная девица и говорит громким голосом: