Русская Армения - [64]

Это не помешало, однако, нашим кавказским молодцам под предводительством Паскевича с налета овладеть в 1828 году Карсом, ворвавшись в него вслед за разбитыми турецкими войсками.

* * *

Проехали мимо дома военного собрания на ту сторону реки, едем через турецкую часть города, облепившую кругом цитадель. Высоко над нашими головами висит словно какая-то изумительно картинная декорация, забравшаяся на вершину нагроможденных друг на друга скал, неприступная средневековая крепость с ее зубчатыми стенами, спалзывающими вниз по отвесным обрывам; висят над нашею головою, стоя друг на друге, и эти своеобразные азиатские дома, со вторым этажом шире первого, с третьим этажом шире второго, открывая теперь изблизи все домашние тайны своих грязных двориков, лесенок и балкончиков; широкие и огромные глиняные купола поднимаются как могильные курганы на турецких банях, поросших вениками. Толпа тут такая же восточная, как и жилища: турецкие и армянские бабы, с укутанными лицами, турки в курточках и в широчайших шароварах, словно сваливающихся с них, жалкие и словно смущенные своим новым положением.

Когда мы объехали, наконец, скалу цитадели, то очутились в глубоком живописном ущелье, со всех сторон заслоненном горами; солнце еще не успело заглянуть в это глухое провалье, и в нем еще стояла прохладная сырость и полутьма ночи. Пенистый быстрый поток Карс-Чая гудит внизу, извиваясь между сдавившими его громадами горных круч. На этой стороне — цитадель, вздернутая Бог знает как высоко, к самым облакам; к ней поднимается со дна ущелья почти отвесная каменная лестница, устроенная уже русскими для удобного сообщения с фортами и городом.

Вся скала под цитаделью — в туннелях и тайных ходах, секрет которых тщательно сохраняется. Никто, кроме подлежащего начальства, не знает, где ходы к воде, где скрыты телеграфные и телефонные кабели; с подрядчиков, строивших эти подземные коридоры, взяты, говорят, строжайшие подписки о сохранении тайны. Мы теперь в громадной природной котловине, отовсюду защищенной неприступными горами и неприступными фортами. Внутри этого мешка можно спрятать безопасно целую армию, а уже во всяком случае безопасно передвигать ее, куда требуется. Здесь, глубоко внизу, на берегу реки, дома военных инженеров и дом коменданта Карса, соединенный особым мостиком с мухлисскими высотами. Крутизны гор, обставивших своими естественными стенами это отлично укрытое и вместе просторное ущелье, изрезаны словно налинованными на них белыми зигзагами чрезвычайно пологого и гладкого шоссе, по которому не только могут легко двигаться во все стороны колонны пехоты и эскадры конницы, но даже может на всех рысях нестись на самый верх гор, к грозным фортам Карадага и Мухлиса, самая тяжелая артиллерия. Между горою Карадага и мухлисскими высотами устроена еще колоссальная каменная лестница совершенно римской грандиозности, в несколько сажен ширины, с бесчисленным множеством великолепных гранитных ступеней, сходящих с Мухлиса на дно котловины, к руслу Карс-Чая, перехваченному таким же прочным мостом, и потом поднимающихся на такую же высоту, таким же множеством широчайших ступеней, по кручам Карадага к форту Рыдзевского. Мне говорили, что в обеих лестницах полторы тысячи ступеней и стоила она 200.000 рублей. Полки пехоты могут сбегать и взбегать по этим роскошным лестницам, не изнуряя себя, как прежде, на лазанье через отвесные обрывы по непроходимым тропинкам. Будь у турок, во время последнего ночного приступа русских, такие удобные сообщения между фортами, — кто знает, удалось ли бы нашим храбрецам-кутаисцам остаться хозяевами неожиданно захваченного Карадага, господствовавшего над всем городом, и принудить на другое утро сдаться неприступный Карс. Можно представить себе, однако, каких денег должно было стоить нам, все вместе — эти лестницы, туннели, мосты и шоссе, соединившие теперь между собою решительно все, даже самые отдаленные форты Карса. Уверяют, будто одного шоссе проведено внутри крепостных верков не менее 30-ти верст. На самом берегу Карс-Чая, под защитою карадагской горы, построены три каменных домика под железной крышей, окруженные выше головы земляным валом. Это — склады динамита, помещенные в самом недоступном уголке ущелья. Как раз против них, под мухлисскими высотами — несколько больших складов хлеба и разных съестных припасов для гарнизона. Склады эти несгораемые, потому что построены каменными сводами, под железом, без малейшего участия дерева.

* * *

Коляска наша с четырьмя седоками легкою рысью вкатилась по превосходному шоссе, обнесенному оградой, на самый верх карадагских высот.

На половине дороги стоит крепкий замок военной тюрьмы, сложенный из тесанного трахита. Это — центральный пункт, перерезающий отступление из Карадага, из цитадели и из других мест. Мимо нескольких входов в туннели, просверливающие гору в разных направлениях, добрались мы и до фортов Карадага. Слева все время провожали нас, хмурясь, черные пушки форта Рыдзевского, на котором виднеется небольшой памятник погибшим на нем героям. Взятие его стоило нам многих жертв, во взять его все-таки было необходимо, потому что выстрелы его страшно поражали русских, когда те ворвались в Карадаг. Пороховой склад стоит отдельно, тоже весь из одного камня и железа, и тоже огороженный выше крыши своей земляным валом и утыканный целым лесом ветвистых и перистых громоотводов. Через высокий земляной вал мы подъехали к железным воротам каменного форта, сложенного также из обделанных глыб трахита. Его окна-бойницы закрываются огромными железными ставнями. Вообще, здесь нигде не увидишь ничего кроме железа, земли и камня, — ни одного куска дерева. Мы попросили вызвать к нам офицера, заведующего фортом, и представили ему билет, выданный нам из крепостного управления. Тотчас же к нам был отряжен старший фейерверкер, который и повел нас пешком по всем батареям форта. На пути к нему присоединился еще зачем-то крепостной жандарм, старослуживый воин, оказавшийся, кстати, из воронежской губернии, богучарского уезда, — стало быть, вроде земляка; он, с своей стороны, всячески старался дополнять объяснения не особенно разговорчивого артиллериста. Карадагские форты — это целый лабиринт земляных валов, уставленных пушками, и глубоких рвов, тянущихся во всевозможных направлениях; каждая пушка защищена сзади и с боков высокими и широкими земляными насыпями, которые предохраняют ее от выстрелов, и вместе с тем не дают ядру или бомбе, попавшим-таки в помещение этой пушки, поражать своими осколками прислугу соседних орудий. Пушки тут всевозможных родов, — медные, чугунные, стальные; эти черные длинные чудовища бьют настолько далеко, что могут осыпать неприятеля шрапнелью, не подпуская его на пять верст до крепости, а бомбами и гранатами — даже за 8 верст. Все это — орудия своего русского литья. Глубокие и широкие наружные рвы выложены по своим эскарпам и контр-эскарпам трахитовыми камнями, и в них проведены в разных местах через толщи скалы потерны для незаметного выхода войск в эти самые рвы. Впереди рвов, на некотором расстоянии — ложементы для стрелков, чтобы обстреливать из ружей атакующего врага, когда он приблизится настолько, что крепостные орудия уже не могут действовать против него. На углу карадагских высот, обращенном к цитадели и городу, — ровная круглая площадка, на которой в прежнее время, при турках, вращались по рельсам под углом 90® две огромные крепостные пушки, — на которые у них была особенная надежда. Тут же около — турецкий каменный форт Зиарет, сохранивший на своих стенах даже врезанную в них старую доску с турецкою надписью; в подвале этого форта погребен какой-то очень чтимый турецкий святой, к которому до сих пор ходят на поклонение мусульманские богомольцы. Вероятно надпись доски относится к этому магометанскому святому. Фадеев, геройский командир кутаисского полка, взял Карадаг, пройдя как раз под этими вращающимися громадными пушками, к воротам Зиарета. Он ехал по круче верхом на коне во главе своих храбрецов.