Русская Америка: от первых поселений до продажи Аляски. Конец XVIII века — 1867 год - [4]
Эти сведения, а также записанные в Анадырске «в капитанском звании подьячим» Петром Татариновым в 1718 г. «скаски» чукчей>{20} привлекли внимание еще одного участника Второй Камчатской экспедиции — переводчика Я. Линденау. В составленном им «Описании о Чукоцкой земле, где оная имеетца» (1742 г.) история возникновения поселения, из которого на азиатский берег поставлялась деревянная посуда, излагалась чукчами якобы со слов его русских обитателей: «И по разглагольствованию тех чукч, имеется через русских людей известие заподлинно так, что якобы купецким людям двенадцатою кочами минувших лет за семьдясят или более (следовательно, в 70-х годах XVII в. — С. Ф.) Колымскому среднему зимовью, где прежде ярмонга бывала, для торгу пошедших и от сильных морских погод друг от друга разшедшихся, иные в Камчатку проплыли, а иные к тому острову, которой Большею землею называетца, пристали и, тамо жительствующими народами совокупившися, у них поженились и расплодилися»>{21}.
Таким образом, среди коренного населения крайнего Северо-Востока Азии и сибирского промышленного люда уже в начале XVIII в. бытовала легенда об острове или «Большой земле» к востоку от Чукотского носа, где обосновались русские поселенцы.
Первые преднамеренные попытки достичь Северо-Американского материка в северных широтах были осуществлены русскими мореходами во второй четверти XVIII в. Опередив правительственные экспедиции, предприимчивый мореход Прокопий Нагибин (1725 г.) безуспешно старался добраться до берегов Аляски против Чукотского носа. Сообщение о другом походе из Анадырской крепости на построенном там небольшом суденышке-шитике встречается у Линденау: «И на том судне служилые Афанасей Мельников да Василей Щипицын с протчими с тритцатью человеки служилыми… пошли в свой вояж следовать до оные Большие земли»>{22}. Линденау отметил, что служилые пошли в плавание «ради» того, чтобы отыскать соотечественников, занесенных когда-то бурей на «Большую землю» — Америку и поселившихся там. Поход этот, окончившийся крушением судна и возвращением команды «сухим путем» в Анадырскую крепость, по-видимому, относится к 1728 г. В 1729–1730 гг. А. Мельников снова отправился на Чукотский нос, где упорно, но тщетно пытался уговорить «зубатых чукчей» на санях по морскому льду отвезти его на «Большую землю»>{23}. Препятствием служили не только суровые природные условия и плохая техническая оснащенность этих экспедиций, но и упорное сопротивление чукчей их объясачиванию и проникновению русского влияния в сферу их торгового обмена с американскими эскимосами. Практически ни указанные экспедиции, ни правительственная экспедиция И. Федорова — М. Гвоздева, участники которой в 1732 г. посетили острова в Беринговом проливе (остров Ратманова и остров Крузенштерна) и на боте «Св. Гавриил» лавировали вблизи северо-западной оконечности Американского материка, ничем не пополнили данных о русских на Аляске.
Круг сведений о раннем русском поселении на Аляске расширился при проведении в 60-х годах XVIII в. канцелярией Охотского порта опроса казаков Анадырского гарнизона, побывавших в походах по Чукотке и на северо-восточной ее оконечности. Примечательно, что, кроме известий о бородатости русских поселенцев на «Большой земле», об их «долгом» платье и употреблявшейся в быту деревянной посуде, в рассказах появились первые упоминания о жилище. Так, Иван Гребешков в 1762 г. показал: «А народы на них (островах или Американском материке.-С.Ф.) живут как русския всем образом сходны, и которые старообразны, у тех бороды отрощены, а у молодых нет… Домы у себя оные народы рубленые как руские». Ему вторил казак Леонтий Вершинин: «А за теми двумя островами имеетца да матерая Большая земля, на которой живут бородатые подобные руским людям»>{24}.
В Российском государственном архиве Военно-Морского Флота нами обнаружен «опросный лист» неизвестного казачьего сотника (как мы полагаем, Федора Л обашкова)>{25},[3] составленный не ранее 1769 г., когда опрашиваемому было 55 лет. Под командованием майора Дмитрия Павлуцкого сотник участвовал в походах 1744, 1745, 1746 и 1747 гг. «против бунтующихся чукоч» и во время первого своего похода был у «самого их южно-восточного Чукотского носу, на котором имели с ними еще бои». Пленные чукчи, рассказывая об островах Берингова пролива, указывали и направление, в котором следовало бы искать на Аляске поселение русских: «А за оными островами к зюйд-осту на матерой земле живут с бородами широкими в избах, а не в юртах, в каких живут чукчи и юкагиры, смежные с чукчами».
Таким образом, вся эта информация основывалась на сообщениях лиц, не состоявших в непосредственном контакте с потомками русских выходцев, якобы издавна поселившихся на Аляске. Кроме того, нельзя не учитывать, что собиратели расспросных сведений психологически были подготовлены к не вполне объективной их интерпретации. Легенда о белых бородатых, подобных русским, людях, живших на Большой американской земле против Чукотского носа, передававшаяся чукчами и анадырскими казаками из поколения в поколение, представлялась в Сибири настолько убедительной, что и доставленные в Анадырск казакомчукчей Николаем Дауркиным в 1764 г. известия о некоей крепости на Американском материке против Чукотского носа были восприняты как подтверждение версии о русском поселении. Составленная Дауркиным в 1765 г. в Анадырске рукописная карта Чукотки и северо-западной оконечности Америки положила начало легенде о глубоководной реке Хеуверен, на правом берегу которой среди могучих деревьев со стволами в два-три обхвата приютилась деревянная крепость, якобы сооруженная русскими поселенцами
