Руслик и Суслик - [27]

Смеясь, Чернов подошел к Руслику-Суслику. Свинка ответила взглядом знающего жизнь психиатра.

"Ни черта из твоей казни не получиться, – вздохнул несостоявшийся иезуит. – Жечь надо что-то другое..."

И сжался, вспомнив, что снова один, что больше у него нет Ксении, и больше никогда она не придет в субботу, не придет и не заулыбается довольно, услышав: "О, боже, как я скучал по тебе! Как мне тебя не хватало!"

Пришел он в себя на кухне в виду бутылки водки, недопитой с Веретенниковым. Приблизился, взял надежную, как рука товарища, отпил, торопясь, граммов сто и, неожиданно быстро опьянев, побрел в свою комнату.

"И что это я из себя весь такой несчастный? – подумал он, распластавшись на кровати. Почему у меня ничего не получается? Ведь всю жизнь работал, как вол, любил своих женщин и детей, все до последней душевной клеточки им отдавал? И не грешил ведь? Так, по мелочам, суток на пятнадцать преисподней?

Так в чем же дело? В чем?

Я родился, жил...

Погоди, погоди... Родился... Родился... Родился?..

Вот в чем разгадка! Ведь я просто-напросто не должен был родиться!

Я появился вопреки всеобщему течению событий.

Я родился только из-за того, что дед не вовремя вернулся из командировки.

Мама сидела в приемной у подпольного гинеколога, уже почти готовая к будущей суверенной жизни, жизни без меня...

Когда ее уже пригласили занять страшное кресло, в приемную ворвался дед с офицерским ремнем в руках и до глубины души отхлестал всех присутствующих. И потом гнал свою доченьку, постегивая, гнал до самого дома!

...Вот оно в чем дело! – скривился Чернов. – Я не должен был появиться на свет, и в нем ничего для меня просто-напросто не предусмотрено. Ни у Провидения, ни у Бога, ни у кого не было насчет меня планов. Вот я и скитаюсь от дома к дому, от женщины к женщине. Живу сам не свой.

Живу... Кстати, о жизни. Я ведь мог потерять ее раз десять, если не пятнадцать... Мог погибнуть, но не получалось...

Не получалось, потому что, видимо, и смерти в этом мире для меня не предусмотрено... – продолжал думать Чернов, не отрывая лба от потеплевшего стекла. – Как здорово: я – бессмертный!

Я – бессмертный!

Нет. Чепуха...

Просто судьба ведет меня к определенному концу.

Это означает, что я должен что-то совершить!

Или получить по заслугам.

Как это здорово – получить по заслугам!

Получить все, что тебе причитается.

И плохое, и хорошее.

Значит, я все получу! Все сполна!

Класс! Как здорово придумал! – засмеялся Чернов, отнимая лоб от стекла. – Начал за упокой, кончил за здравие. Нет, все-таки паранойя, в определенных пропорциях смешенная с водкой, замечательная вещь. Не надо придумывать зловредных сусликов... Пойду-ка я в магазин, потому как сдается мне, что в этой смеси паранойи с водкой определенно не достает какого-нибудь этакого винца градусов на пятнадцать".

Когда он одевался, Руслик-Суслик смотрел на него сыновним взглядом. Чернов хотел подойти, но зазвонил телефон.

Звонила Ксения.

– Если ты унесешь из дома свинку, я приду, – сказала она, закончив говорить незначительные слова.

– Я подумаю, – ответил Чернов и положил трубку.

* * *

По дороге в магазин он смеялся, повторяя вслух на разные лады: "Иван, я готова составить ваше счастье, но чтобы пива вот этого я в доме больше не видала!"

19

Весь следующий месяц Чернов занимался жилищными проблемами. Заняв у Веретенникова семь тысяч долларов, он выкупил две пустующие комнаты квартиры, и за семь же тысяч поменялся на однокомнатную квартиру на Совхозной улице.

Устроившись на новом месте, стал писать. Детектив и объявления в газеты. "Небогатый москвич средних лет, познакомится с очаровательной женщиной..." и тому подобное. Во второй половине апреля пришла единственная открытка с весьма лаконичным содержанием:

"8-903-107-77-32

Света".

Встреча состоялась у станции метро "Проспект Мира". Света оказалась маленькой, миленькой, складной и живой. На вид ей было не больше тридцати – тридцати двух – совсем девчонка. Она так понравилась Чернову, что тот смешался и улизнул, сославшись на внезапно назначенный научно-технический совет.

Вечером Света позвонила. И рассказала, что снимает квартиру в Черемушках и в настоящее время нигде не работает: занималась бизнесом, но прогорела. И что у нее есть сын Рома двенадцати лет, живущий у бабушки в городе Курчатове Курской области. В конце разговора Чернов предложил сходить куда-нибудь в выходные. Света согласилась и сказала, что с удовольствием посетила бы выставку или музей.

Как только он положил трубку, позвонила Полина:

– Папочка, я так по тебе скучаю! Меня за калитку не выпускают, а так хочется на Клязьму сходить. Приезжай сейчас же!

– Да ты что, доченька! Уже семь, а ехать мне к тебе два часа. Давай, я завтра приеду?

– Хорошо, только до пяти я буду делать уроки. Я тебя очень люблю!

* * *

Чернов не знал, что и думать. Полина не звонила ему несколько месяцев. И месяц не пускала к себе. Стоило же ему договориться с женщиной о свидании, о любовном свидании, как она тут как тут.

"Эдипова телепатия, да и только, – думал он, стоя у окна с Русликом-Сусликом на руках. – Нет, все-таки жизнь замечательная штука, особенно когда любимая дочь и симпатичная женщина одна за другой назначают тебе свидания. А Полина хороша! И как только она прочувствовала, за сто километров почувствовала, что у меня появилась женщина?"