Русичи - [82]

— Нонне, Нонне! — восклицал действительно смущённый Зыбата, — неужели ты решился на такое кровопролитие?

— На какое, Зыбата?

— Ведь то, что ты говоришь, будет вовсе не делом твоего Святовита. Это будет, Нонне, делом рук твоих, и ты никогда не заставишь меня думать, будто гибель христиан прошла без твоего участия.

— Как хочешь, так и думай, Зыбата, в этом ты волен, а только помни, что я сказал. Быть может, я попрошу Святовита, и ты умрёшь последним, так что увидишь, как будут гибнуть твои единоверцы. Но до тех пор я с тобой говорить ни о чём не буду. Ты же, если уцелеешь, вспомни мои слова и, оставшись живым, прославь великого властителя тайн жизни и смерти, которому поклоняются на Рюгене.

Он тронул лошадь, как будто желая показать этим, что никаких разговоров между ними больше не может быть. Вскоре он скрылся из виду.

— Боже правый, всеведущий, всемогущий! — произнёс тихо Зыбата, поднимая глаза к заалевшим утренней зарей небесам. — Огради силою Твоею несчастных, не дай им пострадать безвинно, и да посрамится этот злой человек силою своей же ненависти!

Он произнёс это, и сразу же на душе у него стало легко, отпала страшная тягота, лёгшая на его сердце, и словно какой-то тайный, но мощный голос зашептал молодому воину на ухо: «Без воли Божией ни единый волос не упадёт с головы человеческой».

17. НАВСТРЕЧУ СВОЕЙ УЧАСТИ

ыбата возвратился в стан сильно утомлённый своей ночной поездкой и заснул как убитый, едва добравшись до своего шатра.

Когда он проснулся и вышел наружу, то увидел, что весь стан осаждающих находится в необыкновенном движении.

Новгородцы, с радостью сияющими лицами, снимали стан, вьючили лошадей, словно готовились к какому-то новому походу.

— Друже, скажи, что происходит? — остановил Зыбата одного из дружинников. — Куда уходим мы?

— Как, Зыбата, ты такой близкий к князю человек и не знаешь? — искренно удивился спрошенный.

— Я уходил из стана под вечер, а вернулся лишь наутро.

— Бросаем мы Родню, уходим.

— Куда же?

— В Киев.

— На Киев! — изумился Зыбата. — Это зачем? А как же Ярополк?

— Ярополк прислал послов, челом бьёт нашему Владимиру, чтобы не было между ними распри, а помиловал бы его Владимир и пожаловал, чем только его милость будет.

— И что же Владимир?

— Владимир ответил: пусть Ярополк приходит в Киев, там, дескать, они и помирятся, а что здесь, у Родни, он никакого разговора вести не будет; милость же свою Владимир сейчас показал: он объявил, что уйдёт от Родни и лишь малую дружину оставит, дабы Ярополка на пути к Киеву от всяких напастей охранять.

— Вон что случилось, — пробормотал Зыбата, — а я и не знал. Действительно, скоро дела стали делаться. А где теперь князь-то? Надо бы пойти к нему.

— Поди, поди, если догнать можешь.

— Как догнать! Разве Владимира нет в стане?

— То-то и оно, что нет. В Киев ушёл он, и Добрыня Малкович с ним. Тут к нему ночью, пред рассветом из Родни один человек явился.

— Нонне-арконец? — воскликнул Зыбата.

— Уж не знаю, как его зовут. Стар человек. С виду, что лиса, хитроватый такой; с ним да с Малковичем князь и помчался; ополдень и мы, пожалуй, пойдём.

Зыбата ничего не ответил, да и что он мог ответить? События совершались с непостижимой быстротой. Он понял, что-то случилось, но что именно — этого он совершенно не понимал и решил терпеливо выжидать, что будет далее.

После полудня весь новгородский стан, действительно, уже снялся и отправился в поход, на Днепр. Осаждённым в Родне были посланы обильные запасы.

Зыбата сперва хотел было пойти к своим друзьям, находившимся около Ярополка, но потом раздумал; он решил остаться при Владимире, тем более, что теперь, когда приближалась развязка, зловещие слова арконского жреца не давали ему покоя.

Зыбата думал и был уверен, что никакого истребления христиан не будет, разве только всемогущий Господь попустит совершиться этому делу. Но в то же время он спешил присоединиться к единоверцам, дабы разделить с ними ту участь, которая, может быть, готовилась им.

В Киев он прибыл, когда Владимир уже вступил туда. Столица Приднепровья была охвачена невыразимым ликованием. На лицах всех, что только ни был в Киеве, светилось радостное оживление: всем казалось, что с приходом великого князя настанут новые дни; что в Киев возвратятся славные времена Олега, Ольги и Святослава.

Зыбата, возвратившийся в Киев, не пошёл к Владимиру, а поселился у старого пресвитера, совершавшего богослужение в храме святого Илии. Когда молодой воин рассказал старцу об угрозах арконского жреца, тот в ответ только покачал седой головой.

18. ПОБЕЖДЁННЫЙ КНЯЗЬ

ыл ясный солнечный день, когда Зыбата вместе с толпой киевлян, среди которых было много христиан, спешил на гору к киевскому Детинцу. Давно небывалое оживление замечалось в народных массах: слышались крики то восторга, то негодования против неугодного народу князя. Молодой христианин не желал выделяться в толпе, ему хотелось издали посмотреть на въезд князей. Он знал, что Владимира в этот день не было в Киеве и что установлен своеобразный церемониал для встречи братьев. Побеждённый Ярополк должен был прибыть к княжеским хоромам и там ожидать возвращения Владимира с охоты, на которую тот уехал ещё накануне вечером.