Русь: путь к Украине. Украинские земли в составе Польши и Литвы. Книга 1 - [50]
На этом рассказ о завоевании великим князем Гедимином Волыни и Киевщины, собственно, заканчивается, и летописи только дополнительно сообщают о судьбе киевского князя Станислава. После разгрома Станислав, получив надлежащее приглашение, отправился к князю Ивану Рязанскому. Престарелый князь Иван сына не имел, а потому Станислав дочь Ольгу «у него понял», и «по смерти его был великим князем резанским», и в Киев более не возвращался.
Так обстоятельно, с сообщением множества княжеских имен и названий городов, что придает известию летописей особую убедительность, источники сообщают о величайшем событии в истории украинского народа — освобождении от «неволи Татарской». Правда, из текста летописей нельзя понять, что побудило великого князя Гедимина проявить вдруг такую активность, по сути, ввязаться в открытое противостояние с Золотой Ордой, к чьим владениям относились завоеванные литвинами территории. Можно, конечно, вспомнить об утверждении автора «Истории Русов» о том, что к освобождению земель Руси литовского правителя «подвигнули» переселившиеся в Литву княжеские семейства из Среднего Поднепровья, но, думается, что к реальной политике это вряд ли имело какое-либо отношение.
Более серьезный повод для нападения князя Гедимина на Волынь можно найти в специальной литературе и, прежде всего, в «Истории Государства Российского» Н. М. Карамзина. Классик исторической науки, всегда славившийся безукоризненным умением превратить нудные тексты летописей в образные краткие повествования, и на сей раз остался верен себе. События, знакомые нам по сообщениям литовско-белорусских летописей, он сумел не только изложить всего в двух абзацах, но и насытить их массой впечатляющих деталей. Есть в его повествовании и сражающаяся на стороне волынских князей наемная татарская конница, и разгром литвинами ордынцев, и жены со старцами, взывающие со стен города Владимира к волынским ратникам, и лихая фланговая атака Литвы в битве под Киевом, и даже упоминание о покрывающей землю траве. Но самое замечательное, что Карамзин дает объяснение причин похода литовских войск на земли Руси. По изложенной Николаем Михайловичем версии событий, волынские князья Владимир и Лев «опасаясь властолюбивых замыслов» повелителя Литвы и желая предупредить их, предприняли попытку силой вернуть завоеванные ранее Гедимином берестейские и дорогичинские земли.
Если согласиться с изложенной в «Истории Государства Российского» версией, то мотив активности, или, как пишет Карамзин, «бодрости», литовского князя более чем убедителен. Как мы помним, Берестье и Дорогичин действительно были завоеваны литовцами в 1315 г., правда, произошло это во времена Витеня, а не Гедимина. Такая мелкая шероховатость, безусловно, не могла бы подорвать доверия к такому авторитетному пояснению, если бы не одно обстоятельство: в годы, когда Карамзин создавал свой знаменитый труд, ни Хроника Быховца, ни иные литовско-белорусские летописи еще не были опубликованы, и автор «Истории Государства Российского» на них не ссылается. Где же взял тогда Карамзин сообщение о походе князя Гедимина и дополняющие его детали, если в первоисточниках, как мы знаем, они отсутствуют? Сам классик предпочел оставить своего информатора безымянным, характеризуя его то как автора «не весьма основательного», то как литовского историка. Кроме того, изложив позаимствованные у неназванного автора сведения о завоевании Литвой Волыни и Киевщины, Карамзин счел необходимым предостеречь, что его сообщение «едва ли утверждено на каких-нибудь современных или достоверных свидетельствах».
Имя этого таинственного историка — Мацей Стрыйковский. Солдат, путешественник, священник и поэт, Стрыйковский был ярким представителем эпохи европейского Возрождения. Родившись в Польше, он долгие годы провел в Литве, участвовал там в боевых действиях, и хорошо узнал историю этой страны. В 1582 г. Стрыйковский опубликовал книгу под названием «Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси». Под пером предприимчивого поляка события литовской истории обросли массой впечатляющих деталей, не всегда, к сожалению, подтвержденных ссылками на их источники. Так, в частности, появились различные эпизоды сражений под Владимиром и Киевом, хотя о первой битве летописи сообщают лишь, что князь Владимир «вчини бои лют», а о другой пишут, что князья «учинили бои и сечу велику». Так появилась и версия о нападении волынских князей на Литву.
Кстати, именно Стрыйковский назвал и отсутствующую в летописях дату совершения Гедимином похода на Волынь и Киевщину. По сведениям более раннего польского историка Я. Длутоша, с работами которого Стрыйковский был знаком, в 1320 г. литовцы одержали победу над крестоносцами. Поэтому со стороны Стрыйковского вполне логично было предположить, что Гедимин, «впокоивши землю Жомоитцкую от Немцов», отправился завоевывать Владимир именно в этот год. Столь же логично последующие после Стрыйковского историки предложили датировать всю военную кампанию Литвы по овладению Волынью и Киевщиной 1320–1321 гг., поскольку Гедимин начал свой поход осенью, а завершил весной следующего года. Так из комбинации пылкого польского воображения и последовательных умозаключений романтика эпохи Возрождения появилась наиболее «полная» версия присоединения к Великому княжеству Литовскому Волыни и Киевщины, а также дата этого события. Благодаря именно таким подробностям хроника Стрыйковского была воспринята с большим доверием большинством историков и на протяжении длительного времени рассматривалась как вполне надежный источник сведений об истории Литвы. Несомненно, во многих отношениях хроника Стрыйковского не утратила своего значения и по сей день, и мы будем к ней частенько обращаться но, памятуя предостережение Н. М. Карамзина, можно ли считать ее известие об освобождении украинских земель от татарского господства абсолютно достоверным?
Предлагаемая работа — это живые зарисовки непосредственного свидетеля бурных и скоротечных кровавых событий и процессов, происходивших в Ираке в период оккупации в 2004—2005 гг. Несмотря на то, что российское посольство находилось в весьма непривычных, некомфортных с точки зрения дипломатии, условиях, оно продолжало функционировать, как отлаженный механизм, а его сотрудники добросовестно выполняли свои обязанности.
Книга доктора исторических наук К.А. Аверьянова посвящена одному из самых интересных и загадочных вопросов русской истории XIV в., породившему немало споров среди историков, — проблеме так называемых «купель Ивана Калиты», в результате которых к Московскому княжеству были присоединены несколько обширных северных земель с центрами в Галиче, Угличе и Белоозере. Именно эти города великий князь Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями деда своего». Подробно анализируются взгляды предшествующих исследователей на суть вопроса, детально рассматриваются указания летописных, актовых и иных первоисточников по этой теме.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Из борьбы с испанским владычеством Голландия вышла одной из величайших в мире морских империй. За несколько лет страна обрела контроль над огромными территориями: от Индонезии до Западной Индии, от Южной Африки до Южной Америки. Чарлз Боксер, профессор Йельского университета, автор целого ряда исторических трудов, представляет Голландию XVI–XVIII вв. Объясняя причины стремительного восхождения столь маленькой страны к могуществу, Боксер обращает внимание на то, как и почему происходит бурное развитие промышленности, морской торговли, сельскохозяйственное изобилие и культурный расцвет страны.
Работа видного историка советника РАН академика РАО С. О. Шмидта содержит сведения о возникновении, развитии, распространении и критике так называемой «новой хронологии» истории Древнего мира и Средневековья академика А. Т. Фоменко и его единомышленников. Подробно характеризуется историография последних десятилетий. Предпринята попытка выяснения интереса и даже доверия к такой наукообразной фальсификации. Все это рассматривается в контексте изучения современного общественного исторического сознания и тенденций развития науковедения.
Предлагаемая книга впервые в отечественной историографии подробно освещает историю Германии на одном из самых драматичных отрезков ее истории: от Аугсбургского религиозного мира до конца Тридцатилетней войны. Используя огромный фонд источников, автор создает масштабную панораму исторической эпохи. В центре внимания оказываются яркие представители отдельных сословий: императоры, имперские духовные и светские князья, низшее дворянство, горожане и крестьянство. Дается глубокий анализ формирования и развития сословного общества Германии под воздействием всеобъемлющих процессов конфессионализации, когда в условиях становления новых протестантских вероисповеданий, лютеранства и кальвинизма, укрепления обновленной католической церкви светская половина общества перестраивала свой привычный уклад жизни, одновременно влияя и на новые церковные институты. Книга адресована специалистам и всем любителям немецкой и всеобщей истории и может служить пособием для студентов, избравших своей специальностью историю Германии и Европы.