Русь и ее самодержцы - [38]
Чем больше народ ненавидел опричников, тем больше Иван доверял им, считая, что общая ненависть служит залогом верности.
Иван придумал для своей дружины отличительные знаки в виде собачьих голов и метелок, привязанных к седлам. Это должно было означать, что они грызут царских врагов и метут Россию.
К. Валишевский пишет: «Исполнителями его (Ивана IV) являлись люди без стыда и совести. Со своими страшными эмблемами — собачьей головой и метлой у седла — они скачут по большим дорогам, грабят и убивают. Обрызганные кровью, они везут свою богатую добычу в Александровскую слободу. Здесь ко всем своим преступлениям они прибавляют еще одно кощунство: облекшись в черные рясы, они вместе со своим игуменом — царем предаются самым гнусным оргиям».
Но есть и другие историки, которые видят в опричнине продуманную программу социальных и политических преобразований. Советская история, например, считала взгляды российских историков ошибочными, а введение опричнины прогрессивным явлением, имевшим большое значение для укрепления централизованного государства.
Уничтожение опричнины произошло неожиданно и к великой радости народа в 1572 г.
Опричнина, которая семь лет наводила ужас на жителей России, утратила свое первоначальное значение и стала называться двором. Опричники сняли свои символические одежды и стали обычными чиновниками, воинами, царедворцами.
Нравственные понятия на Руси
Н.М. Карамзин пишет: «Со времен Владимира Святого нравы долженствовали измениться в древней России от дальнейших успехов христианства, гражданского общежития и торговли. Набожность распространялась: князья, вельможи, купцы строили церкви, заводили монастыри и нередко сами укреплялись в них от сует мира. Достойные святители и пастыри церкви учили государей стыдиться злодеяний, внушаемых дикими, необузданными страстями; были ходатаями человечества и вступались за утесненных. Россияне, по старинному обыкновению, любили веселья, игрища, музыку, пляску; любили также вино, но хвалили трезвость как добродетель; явно имели наложниц, но оскорбитель целомудренной жены наказывался как убийца…».
С самого начала христианства на Руси православная церковь выступала за святость и прочность брачного союза.
Считалось безнравственным, если муж расторгал брак с женой, а расторжение брака против ее воли церковь относила к тяжкому преступлению перед Богом. Но это правило часто нарушалось как в силу привычек, оставшихся с языческих времен, так и в силу сложившихся условий, в которых был вынужден жить русский народ. Учение церкви о святости брака с трудом приживалось на Руси.
Н.И. Костомаров пишет: «В XI в. митрополит Иоанн вооружился против языческих приемов домашней жизни и половых отношений. Тогда со времени крещения Руси едва проходило столетие; но через триста лет с небольшим француз Ляннуа, посещавший Новгород, замечал, что там мужья продавали и меняли жен; а через два века с небольшим после того… патриарху Филарету оказалось нужным порицать русских людей за то, что они живут в связи с женщинами без венчания, продают и меняют их».
Официальные документы свидетельствуют о существовании жен венчанных и невенчанных.
Более других придерживались старых традиций и привычек низшие слои населения, например, казаки.
Нравственные понятия укреплялись более прочно в высших слоях общества, потому что оно было лучше знакомо с учением церкви. Но и в этой среде совершались неблаговидные поступки, которые пытались оправдать разными хитрыми толкованиями. Например, муж, сведя побоями надоевшую жену в могилу, оправдывал себя тем, что муж самой церковью ставится во главе семьи и он имеет власть над своей женой.
Часто муж насильно заставлял жену уйти в монастырь, а сам со спокойной совестью женился на другой, т. к. брак в этом случае считался законным.
В русском фольклоре существует даже образ «постылой жены», которую муж-боярин принуждает против ее воли «постричься», а сам женится на разлучнице.
Н.М. Карамзин говорит о женщине XV–XVI вв. как о затворнице. Молодая женщина не показывалась чужим людям, редко ходила в церковь, сидела дома и занималась рукоделием. Единственной забавой для нее были качели. Однако, несмотря на строгое заключение, бывали и примеры неверности жен, тем более что мужья из дворян, находясь на царской службе, редко жили дома.
Женщина не имела права выбора, жениха ей выбирал отец, и будущие супруги не видели друг друга до свадьбы. Приданое состояло из одежды, драгоценностей, слуг, коней. То, что родственники и друзья дарили невесте, муж возвращал им назад или платил за подарки деньги.
Н.М. Карамзин приводит слова из книги барона Герберштейна «Записки о Московии», который свидетельствовал, что жена россиянка не уверена в любви супруга, если он не бьет ее.
