Русь эзотерическая - [41]

— Привет, дядя Юра! Давно не виделись! — обрадовано приветствовал Николай.

— Здравствуй, Никола! — ответил, широко улыбаясь, дядя Юра, — А здесь — пряники и конфеты, последнее прости-прощай из города, а потом — перейдем на кашу и грибы, — и он протянул последний из кульков, — Ещё здесь — соль, спички и свечи, но этот я, дать, на крючок пакетик повешу. Нам — мне, и вот паренёк по дороге встретился, сюда проводил — нужен твой восстановительный чаёк. Ты его готовишь знатно. Хотя, казалось бы, чего проще, чем чай приготовить, дело нехитрое…

— Как раз сейчас чаёк подоспеет, дядя Юра. Ты пока располагайся.

— А Виктор — здесь? — настороженно спросил Василь.

— Забегал на минутку что-то взять, по-моему, карту-схему здешних мест, и снова убежал куда-то. Быть может, изучает окрестности, — ответил Николай.

Дядя Юра, человек неопределённого возраста, возможно, из-за того, что по-прежнему был молод душой, — сел на лавку, по-ребячески подогнув под себя ноги, подмигнул Василю пронзительными светлыми глазами, взял кружку с чайком и откусил пряник.

— Хорошо-то как! — сказал он, — дать, я насилу добрался, передохнуть теперь сперва надо, а потом уже — и палатку ставить! Я от самой жэдешки почти всю дорогу пёхом пёр. Приехал среди дня на станцию, дошёл до автовокзала — а там сказали, что вечернего автобуса сегодня не будет, бензин закончился. Даже завтра утром — не известно, пойдет ли что. Ну, я и выдвинулся пешком: чего ждать? На открытую дорогу только вышел — люди добрые остановились, подвезли малёхо, до санатория, на грузовичке. А дальше я снова пешком двинул.

Юра с удовольствием пил чай с большим количеством сахара и улыбался каждой своей приветливой морщинкой в уголках глаз.

Чаёк был действительно «восстановительный», со зверобоем и мятой.

— На Поляне, проходя мимо, я, дать, много людей видал, понаехало, — продолжал Юра, — Интересно, конечно, дать, что там происходит, но для меня главное — от города отдохнуть, от шума всякого, по горам походить. Потому — я сразу сюда, к тебе, Никола, без остановки.

— Ну — и молодцом! Не забыл Николу! — подмигнул ему тот заговорщически.

— Как ты считаешь, — помолчав немного, спросил Николай, — Правду везде и всегда надо говорить, без исключения — как какие-то из духовных Учителей кого-то учат? Или как?

— Я, дать, тебе на этот счет свеженький примерчик приведу, — отвечал дядя Юра, — Был я недавно, у нас в городе, на одной эзотерической сходке. Есть у нас небольшая группа в городе — ну, вместе с нею я когда-то сюда впервые и попал. Люди в ней занимались всем понемногу, и, прослышав о Магнитах, списались с кем-то и решили «крутить» их самостоятельно. Почему говорю — самостоятельно, потому что у группы был руководитель, но он уезжал, вначале куда-то в Москву, потом — на Алтай, и группа была, когда я сам в нее вошёл, совсем без руководителя.

Так вот, вдруг, совсем недавно, этот самый руководитель вернулся. А к настоящему времени всё было довольно благостно: свечи, иконы, молитвы очищающие, в основном православные, перед работой… И всегда незримо, на почетное место, ставят, так сказать, — ну, приглашают заочно присутствовать, энергетическое тело или как оно там, земного учителя, чтобы поспособствовал работе… То есть, Иисуса приглашают поспособствовать, деву Марию, всех Вселенских учителей — и неизменно его, родимого.

Так вот. Возвращается он, значит, откуда ни возьмись. Некоторые, я например, и в глаза его прежде не видели, знаем только, что был здесь такой. Своего рода миф. Все рады безмерно и приглашают-де его в Магнит уже живьём. Стоит он в Магните, я смотрю тишком — лицо у него всё суровее и суровее делается, и совсем твердокаменное стало. Мне, например, заранее стало ясно, что сейчас будет. Ну и дал он им разгону! К этому времени он не просто эзотериком, а, дать, конкретно агни-йогом заделался. Ну, и изрёк, что в совместный Магнит должны становиться только светлые, кристально чистые люди — а иначе вы тут, мол, такого наворотите, что небу жарко станет! И что Рерих, мол, часто употреблял слово «магнит», но совсем не в этом смысле, а в смысле магнита духа, сердец, любви, который притягивает себе подобное. Не в смысле общей работы, тем более, по каким-то американским Проффитам, это, мол, мы их должны учить, а не они нас, потому что, как предсказано, мир спасется Россией! И всё дальше — в том же духе. В общем, форменный разгон. В заключение он добавил, что, поскольку мы все несовершенные, то лучше бы нам было вместо этой ерунды пойти и сделать простое нужное дело в простом сером дне, потому что у каждого, образно выражаясь, есть своя немытая посуда на кухне, которая ждёт своего часа. А в этом и состоит наше земное предназначение.

Так вот. Это всё я, дать, к тому веду, что всё сказанное им, быть может, и правда, но это ещё не повод безнаказанно людей опускать. И цена такой правды — грош. Правдой можно вылечить, а можно и убить, если сказать не вовремя. Можно по-разному сказать правду. Без соотнесения с местом и временем, правда — нейтральное магическое оружие, которое можно употребить по-разному, для разной цели, с разным чувством и разным намерением. Или, вообще без цели, а чтобы поболтать. Группа же после выступления агни-йога, о котором я сейчас рассказал, распалась: кто-то присоединился к нему самому, кто-то всё же остался работать в Магнитах, а многие люди совсем растерялись и разбрелись, прекратив любую духовную практику.