Русь Богатырская: былинные сказания - [34]

На военный, на ратный, на немецкий стан.

Поднялись-повскакали вражьи воины.

Побежали они ко оружьицу.

Да оружье — оно всё попорчено,

По полям-лугам поразмётано.

Похватались они и за добрых коней —

У коней-то все глотки повырезаны.

Братья Ливики посмутилися,

Прочь с Руси они покатилися

Со дружиной своей со немецкой-то

На уход пошли, на убег побегли.

Понастигла их дружинушка Вольгина,

Всех повысекла, всех повырубила.

Брату Ливику — брату старшему —

Оба глаза стрелой в бою повыстрелило.

А младшему брату Ливику —

Обе ноги ему да повыломало.

Посадили безногого меньшего

На безглазого брата старшего

И отправили во землю немецкую,

Ко тому ли ко дядюшке Чимбал-королю.

Вольга-князь отправлял-приговаривал:

«Ты, безглазый брат, неси безногого!

Ты, безногий, дорогу показывай.

Да и встречным ещё и поперечным всем

К нам на Русь, сюда дорогу заказывай!›

Приходили два брата, два Ливика

На неметчину ко Чимбал-королю.

Увидал да племянничков дядюшка,

Похватался король за головушку:

«Ах вы, ах мои любезные племяннички!

Говорил я вам, удалым молодцам, —

Не ходите вы на святую Русь!

Не бывайте у Вольги Всеславьевича!

Знает он языки ворониные!

Знает Вольга языки все птичие!

Знает он у людей все помыслы!

У него только помыслов узнать нельзя!

И узнать нельзя, и победить нельзя!

Ах, и что же вы, племяннички, наделали?

У меня была сила — рать великая!

А теперь-то я остаюсь ни с чем!

Обесславленный-обессиленный!

Да и вы получили увечье себе;

Да несчастье — на веки на вечные!»

Царь Возвяг и последний подвиг Вольги

Волга-матушка, ты русская река,

Широка, глубока, велика.

В старину было глубокую,

Да за Волгой за широкою

Объявился там царь Возвя́г,

Царь Возвя́г сын Таврульевич.

Он сидит на стуле-бархате

На златом, на ременчатом;

Злые замыслы обдумывает:

Как пойти ему на светлую Русь,

Разорить, полонить, покорить?

Ино вдруг перед задуминой‚

Перед этою озлобиной,

Царь Возвя́г захирел-заболел.

Проняла его хвороба, довела;

В три дуги да поскрючила,

В три погибели Возвягу свела.

Он не спит, он не ест, он не пьёт,

Он от боли извивается,

Он вопит надрывается.

А ведь стонет от Возвяги народ.

А Возвягу и погибель не берет.

Жив злодей, не окочурился!

Поселилася давно в нём смерть,

Забралась невидимкою.

В нем свила гнездо уютливое.

Изнутра его ворочает.

Изнутра ему кости грызёт,

Крутит-вертит-переламывает.

Царь Возвяг корчей корчится,

В три дуги изгибается.

Затрясла его трясучка-лихота.

Затошнила-задушила тошнота.

А и тут у Возвяги-царя

На руках когти выросли,

Изо рта клыки вылезли.

Он себя когтями рвёт и дерёт,

Сам назад перегибается.

Он до пяток башкой достаёт,

В ноги с рёвом вгрызается.

Ну забило-закидало его,

На кровати заподбрасывало.

То ли чад, то ли дым, то ли пар

Заклубился удушливый.

Ан из клубов и повыросла

Одноглазая гремучая змея.

Глаз горит и поблескивает.

А над глазом у змеи — хохолок.

Хохолком змея потряхивает.

За змеюгой-одноглазиной

Смерть сама из пара выросла,

Дыроносая костлявиха.

На Возвягу Смерть уставилася

Пустоглазым тёмным поглядом —

Звягу ест она им поедом.

Кости жёлтые-высохлые

Друг о дружку побрякивают;

А костлявиха покрякивает.

Занесла над Возвягой она

Косу острую-убойную.

Навела на Возвягу она

Ту змеину одноглазую.

Возмолился к ней царь Возвяг,

Запросил пощады-милости.

Отвечала смерть-костлявиха:

“Я дам тебе, царь Возвяг,

дам тебе пощаду милостивую

И навеки от погибели спасу,

Если примешь ты в сердце своё

От змеи‚ моей дочери,

Одно семечко змеиное!»

Царь Возвяга возрадовался

От костлявихиной дочери

Принял гнусное семечко

Он — змеиное в сердце своё.

Принял он, восстал и выздоровел.

И своей избавительнице

Говорил таковы слова:

«Чем тебя одарить-наградить?

Ты моя благодетельница!

Что захочешь, то и спрашивай —

Всё отдам за избавленье тебе

От того часа смертного!»

Отвечала Возвяге Смерть:

«Ничего мне не надобно!

Мне одна только надобна

Чаша крови младенческой.

И возьми-тко ты, царь Возвяг,

Заколи сына единственного.

Нацеди чашу крови из него,

Выпей чашу эту дочиста.

Напои в себе змеёныша,

Что наро́дится из семени,

Из змеиного засеянного.

Этим ты и окупишь мою

Для тебя услугу верную!»

«У меня, благодетельница Смерть,

Сына нет, а дочь единственная!»

«Как змеёныш в тебе вылупится,

У тебя и сын народится!..

Напоишь ты змеёныша

Этой кровью сыновнею —

Станет змей в тебе хранителем,

На войне оберегателем.

Будет он тебя хранить-оберегать:

От любого оградит богатыря!

Не страшна для змеёныша

Ни калёная-перёная стрела,

Ни копьё долгомерное,

Ни булатная сабелька,

Ни тяжёлый-железный меч,

Ни свинцовая палица! —

Говорила Смерть Возвяге-царю. —

Ты страшись-берегись, ты беги

От того человека, Возвяг,

От того, который в смертном бою‚

Может в битве, может в се́ченье

Без раздумья жизнь и голову

Положить за мать-родительницу!»

Наступило утро раннее.

Выходил из почивальни царь Возвяг.

Выходил он рад-радёшенек‚

Он здоров-здоровешенек!

Полетела слава скорая.

Царь Возвяг пооправился,

От хворобы повыздоровел.

Заварились во дворце кутежи,

Началися лихие грабежи,

Кутежи бесшабашные,

Грабежи сильно страшные.

А не зря, а не зря у царя

В сердце семя змеиное

На посев на злой посеяно!

Время шло, с ним исполнил Возвяг

Всё со Смертью по до́говору.

Народился сын единственный —

Загубил, не пожалел он его:

Тёплой кровью младенческой

Воспоил Возвяг змеёныша в себе.